Кирилл Казанцев - Последняя обойма

- Но потом я вернулся домой. Если бы я хотел скрыться, то никогда не сделал бы этого.

- А это вы сделали потому, что поняли: ваше бегство полностью уличит вас.

- Меня?

- А кого же еще? - искренне удивился Козлов. - Не надо думать, что тут перед вами идиоты сидят.

Он повторил это в третий или в четвертый раз, и я понял, что это у него навязчивая идея. Козлов очень не хотел казаться

глупым. И в результате добивался прямо противоположного.

- Всем понятно, что Сидоров один не решился бы на такое дело, - изрек Козлов и посмотрел на меня странно. Наверное,

ожидал, что я побледнею и начну потеть. Я не оправдал его ожиданий. Сенсации не вышло. - Кто-то должен был

организовать это мероприятие. Кто-то более умный и расчетливый, чем Сидоров.

- Неужели я? Просто приятно слышать...

- Не умничайте, Шумов, - строго сказал Козлов. Он нахмурился. То, что его тирады не производили должного

впечатления, Козлову не нравилось. - Вчера вечером вы решили, что дальше оставаться в Городе - слишком рискованно. И

решили скрыться, но затем поняли, что бегство подтвердит все обвинения в ваш адрес. И решили вернуться домой.

- Тут одно из двух, - возразил я. - Либо перед вами сидит гений преступного мира, организовавший налет на «Европу-

Инвест», либо дебил, не способный понять, к чему ведут его поступки. Вы уж решите для себя...

- Не надо умничать! - громко сказал Козлов и хлопнул по столу ладонью. - Когда будет нужно, мы все решим! А ты

подумай, что чистосердечное признание облегчает участь...

- Чью участь? Участь следователя, у которого нет никаких доказательств? - спросил я. То ли от того, что хотелось спать,

то ли от того, что Козлов с самого начала мне не слишком нравился, но ночное собеседование стало меня раздражать. И я

перестал сдерживаться. Наверное, это было ошибкой.

- А я тебе очень советую - по-хорошему - признаться! - повысил голос Козлов. Следующей стадией должен был стать

истерический крик. Мне не хотелось при этом присутствовать. Неожиданно даже для самого себя и тем более для Козлова я

встал с табурета и подошел к двери.

- Дурацкий разговор, - сообщил я Козлову свое мнение. - В следующий раз приглашай меня днем, при свете. Или ты

боишься при свете?

- Это ты сам бойся! - прошипел Козлов и выскочил из-за стола. Он протянул ко мне свои длинные руки, и это было так

неприятно, что я понял: еще немного - и Козлов получит по рукам. И другим частям тела. В то же время я соображал, что

бить морду милиционеру в кабинете Управления внутренних дел в присутствии еще двух ментов - очень сомнительная идея.

Так и боролись во мне эти два желания - бить или не бить. А Козлов все размахивал у меня перед лицом руками, что-то

выкрикивал... Я вдруг понял, что он пьян. Не то чтобы вусмерть, но запашок присутствовал.

- А я говорю, что ты подпишешь! - проорал он мне в ухо, схватил за руку и потащил к своему столу. Я оттолкнул его.

Слегка. Он не упал, только чуть пошатнулся. Сделал удивленные глаза и повернулся к своим коллегам, которые стояли у

стены и ждали повода. Дождались.

- Ребята, - изумленно проговорил Козлов, будто ему и в голову никогда не приходило, что кто-то может его тронуть.

Ребята немедленно откликнулись. Я подумал, что стоит поберечь голову, и обхватил ее руками сразу же после того, как

меня свалили с ног. Но ребята хорошо подготовились к мероприятию. Бить человека у них получалось лучше, чем следить.

По голове они не лупили, старались попадать по корпусу. Минут через пять мне устроили перерыв.

Козлов опустился на колени и подсунул мне под нос какой-то листок бумаги.

- Подписывай, гнида, - сказал он и схватил меня двумя пальцами за ухо. Я понял, что у Козлова нестриженные ногти. У

меня сразу же пропало желание общаться с таким нечистоплотным человеком.

- Не хочешь? - с удивлением и раздражением спросил Козлов. - Ну так ведь... ну тогда все сначала...

Ничего другого я не ожидал. Козлов хотел выглядеть умным. Но с фантазией у него было слабовато.

Я даже не понял - то ли я потерял сознание от боли, то ли уснул, устав считать удары. И то и другое одинаково вероятно.

Глава 14

Линолеум на полу был чудо как хорош. Какие-то изощренные сплетения синих и красных линий, странные формы,

чарующие глаз... В нормальном положении - то есть стоя - ничего подобного и не замечаешь. Топчешь такую красоту

ботинком, и все. Так что Козлова стоило поблагодарить за то, что приобщил меня к прекрасному. Но только за это. За