Александр Тамоников - Следы со свастикой

- Ты обыскал его, Зимин?

- Так точно, товарищ майор! Мордой в мох сунул и обыскал, имелся парабеллум, но он даже не пытался его достать, сигареты, спички, больше ничего, документов нет, что-то мычит, лопочет, хрен его поймёшь.

- Молодец Зимин! Возвращайся на пост, будь внимателен, может ещё кого поймаешь. Не думаю, что немцы броситься его искать сбежал и леший с ним. Они же не знают, что он попал к нам, но всё равно будь начеку. Звягинцев, ты спишь?

- Уснёшь тут с вами, товарищ майор.

- Вот и прекрасно, давай с Зиминым, да чтобы ничего не упустили, успеете выспаться, ночью ещё длинная.

- Есть!

Захрустели ветки, автоматчики удалились, пленник не решался присесть, угрюмо смотрел на людей, окруживших его.

- Садитесь, - Брагин показал рукой. Что нужно сделать немец не понял, колебался. - Не понимаете по-русски? - Брагин перешёл на немецкий язык, задал тот же вопрос.

Пленник энергично замотал всклокоченной головой:

- Да, я вообще не понимаю русского языка, для меня это тёмный лес. Очень хорошо, что вы знаете немецкий, - у него был сиплый, немного каркающий голос.

- Садитесь.

- Да, спасибо, - пленник грузно опустился в траву.

- Представьтесь, - Брагин был подчёркнуто вежлив, немецким языком он владел не в совершенстве, но остальные и этого не знали.

- Гауптман Карл Дельвинг. Я бежал из Праги вместе с бароном фон Шломбергом, но никогда не был в восторге от этой затеи. Я хотел сдаться советским войскам, но меня убедили направиться к вашим союзникам.

- Гауптман, гауптштурмфюрер, вы хотите сказать? - Брагин ехидно прищурился.

- Нет, - пленник замотал головой. - Я никогда не был членом СС, мне крайне неприятна эта организация, хотя по роду службы мне и приходилось с ней сталкиваться. Да, я числился в штате шестого управления и РСХА, имел свои обязанности по обеспечению разведывательной деятельности на восточном фронте, допуск к секретным сведениям, но никогда не симпатизировал СС, СД и НСДАП, прошу мне поверить. Я могу узнать с кем говорю?

Брагин назвал себя. Дельвинг, сделал уважительную мину насколько позволяли лицевые мышцы, разумеется этот тип мог врать, документов при нем не было, а на морде не написано служит ли он в СС, но вражеским агентом, специально засланным сюда, Дельвинг точно не был, это даже дико предположить. Пленника терзал страх, этот парень оказался словоохотливым, заикался, но говорил.

Шломберг предложил ему примкнуть к его группе, причём весьма настойчиво, знания Дельвинга имели определённую ценности. Никто не предполагал, что самолёт совершил жёсткую посадку, а советские органы бросаться в погоню. Год назад он был под подозрением в связи с памятными тяжом Клауса фон Штауффенберга, лично Дельвинг в этом деле не участвовал, вышел сухим из воды, но подозревали всех. Видимо настороженность сохранилась, он не пользовался всеобщим доверием.

Анита Герстер, любовница Шломберга смотрела на него так, словно не знала, что выбрать нож или пулю. Это страшная особа, хитрая, коварная, непредсказуема. Шломберг ей во всём безоговорочно доверяет, а она им вертит как хочет. Видимо Анита что-то ему наплела и отношения Шломберга Дельвингу изменилось, особенно остро он это почувствовал в последний день. В принципе Дельвинг барону был не нужен, а рассказать союзникам о его греховных делах он мог американцам, это не понравится, они хотят остаться чистенькими. В общем у Дельвинга возникло серьезное опасение за свою жизнь.

– Хорошо, можете не продолжать. Что вам известно о планах Шломберга?

- Не, знаю. Все очень расстроились, когда упёрлись в реку, барон надеется на поддержку союзников, в его личности весьма заинтересовано американское управление стратегических служб. Самолет янки ждали под Карлсбадом, но он не прибыл американцы скорее всего выяснили, что с ним случилось.

- Они же ваши союзники, почему нет могли прикинуть его горный маршрут, принять какие-то меры.

- Я не знаю. Барон в последнее время со мной не откровенничал. Прошу поверить, господин майор, я не участвовал в военных преступлениях, просто боюсь за свою жизнь. Уверен, Анита что-то планировала на мой счёт, а борон не возражал, посматривал на меня с какой-то смутной жалостью, за меня не вступился бы никто: ни штурмбанфюрер Шетелих, ни этот русский проходимец полковник Хрусталев, который всегда смотрел в рот барону и продолжает это делать, про цепных псов из СС я вообще молчу.

- Что он намерен предпринять Шломберг в данной конкретной ситуации?