Александр Тамоников - Следы со свастикой

- Он был сильно зол, приказал ночевать, выступать утром. Куда именно - я не знаю. Предполагаю, что они пойдут вдоль берега реки, станут искать место для переправы. Я притворился спящим, а когда часовой отошёл, дополз до кустов и побежал в лес. У меня не было никаких планов, мне просто хотелось жить. Возможно подсознательно я желал встретиться с вами. Барон был уверен в том, что мы оторвались от погони. Не думаю, что он отправит людей на мои поиски - в моей пропаже нет для него ничего ужасного, это то же самое, что убить.

Пленник замолчал, сглотнул облизал губы и вдруг спросил:

- Мы можем поговорить с вами наедине, господин майор?

Подзабытое беспокойство кольнуло сердце Влада, он пристально посмотрел в глаза Дельвингу и сказал:

- Хорошо пойдёмте.

- Эй, вы куда, товарищ майор? - осведомился Марецкий.

- Отойдём на минуту, всё в порядке, товарищи.

Они отошли к скалам, пленник страдал одышкой, кашлял в кулак.

- Говорите, Дельвинг. Что такого конфиденциального вы намеревались мне сообщить?

- Я хочу кое-что рассказать вам, господин майор, уверен это важно для вас, но вы обязаны пообещать, что сохраните мне жизнь - я не участвовал в преступлениях против человечности, у меня семья в Штральзунде, я не собираюсь никуда сбегать, причинять вам вред, мне некуда идти. Я просто не смогу в одиночку пересечь эти горы, хотя бы потому, что я уже сутки не ел.

- Хорошо вас покормят, не волнуйтесь, мы не расстреливаем людей, которые по доброй воли сдались в плен.

- Хорошо, господин майор. Я вам верю. В вашей группе есть предатель, господин майор. Это человек, который должен способствовать тому, чтобы Шломберг попал к американцам, а не в советскую контрразведку. Он поддерживал связь с вашими союзниками.

- Что вы несёте, Дельвинг?

Сердце майора растревожено заныло, но он не менялся в лице, слишком уж много глаз за ними следило.

- Мне незачем что-то придумывать, господин майор. Этот человек идёт с вами и пока не предпринимает никаких действий, возможно он не станет ничего делать, если обстановка не изменится в пользу барона. Но я бы на это не поставил, боюсь в критической для Шломберга ситуации этот человек начнёт действовать.

- Кто он?

- Мне это неизвестно. Об этом знает барон.

- Тогда откуда вы знаете о предателе?

- Это было кажется вчера Шломберг видел в бинокль вашу группу, когда вы двигались краем обрыва, стрелять из автоматов было глупо - не та дистанция, но он разглядел лица. у Шломберга бинокль с многократным увеличением, он выглядел довольным, сказал своей Аните: «У русских человек, который должен способствовать моему побегу, за это американцы ему наобещали золотые горы. - Посмотрим, дорогая, что у него получится». Это правда, господин майор. Больше я ничего не знаю.

Сердце майора билось как колокол, но внешне майор не изменился.

- Хорошо, я вас понял гер Дельвинг. Сделайте лицо попроще, когда вернёмся к костру, вас не расстреляют - слово майора контрразведки. Вы сможете поесть и поспать, но отдыхать вам придётся в связанном виде, уж не взыщите.

- Что он сказал, товарищ майор? - спросил Марецкий, когда они вернулись к костру.

- Это пока неважно, - отмахнулся Влад. - Намекнул на некоторые данные секретного характера, касающиеся агентуры в Дрездене. Это разумеется существенно, но не сейчас. Гер Дельвинг переживает, что мы его убьём. Звягинцев, потушите костёр. Пленного накормить и связать. Всем вместе не спать, распределится по округе, дежурить по двое: один вблизи лагеря, другой в лесу.

- Мы ему можем ему верить, товарищ майор? - спросил Коломиец.

- Он точно не засланный, - ответил Брагин и пожал плечами. - Причина проста, Дельвинг не понимает по-русски, а Шломберг не знает, что в нашей группе кто-то может изъясняться на немецком. Посылать лазутчикам на удачу - дело глупое. Дельвинг именно тот за кого себя выдаёт, хотя ему ничто не мешает оказаться членом СС.

Ночью майор несколько раз просыпался, сжимал рукоятку автомата, в округе царила тишина, ночь была облачная, но без осадков, холод не чувствовался. Ворочались и кряхтели спящие люди, неподалёку от него свернулась в клубочек Ханна и мирно посапывала. Брагин гнал из памяти всё, что была связана с этой женщиной, сейчас не до амуров. Она это понимала, не пересекала красную линию. Несли службу часовые, один мерцал на краю лагеря, другой сидел в лесу. Брагин на всякий случай велел связать не только Дельвинга, но и Капустина, решил, что хуже не будет, предатель смирился с этим, воздержался от комментариев.