Андрей Воронин - Спецназовец. Власть закона

— Погоди, погоди, — перебил его Юрий. — Вы что, знакомы?

— Ну а то! Такой был проходимец, словами не передать. Бывало, набедокурит — ну, как все, дело-то молодое, — его в наряд, а он: дискриминация, мол, по расовому признаку! Нашли, говорит, себе негра — полы в казарме драить! И, чуть что, грозился: дескать, ночью подкрадусь, зарежу и съем. Шутил, конечно, но, ты знаешь, некоторые опасались: а вдруг и вправду съест?

Юрий наполнил рюмки и тоже закурил.

— За здоровье господина президента! — предложил он тост, чувствуя, как колеблются чаши внутренних весов. На одной из них, помимо превосходных личных качеств Быкова и его абсолютной, не подлежащей сомнению надежности, теперь лежало его личное знакомство с главой самопровозглашенного государства, на территории которого предстояло действовать, а на другой не осталось ничего, кроме легких угрызений совести и укоризненного взгляда Даши.

— За него, чернокожего жулика! — Быков с силой ударил своей рюмкой о рюмку Якушева и выпил залпом. — Вот уж действительно, десант — он и в Африке десант. Я тебе говорю, со мной это и в самом деле была бы прогулка. Взяли бы по литру на нос — он, помнится, нашу водочку ох как уважал, — посидели бы, поговорили, молодость вспомнили. А его бойцы, президентская, так сказать, гвардия, пока мы сидим, твоего человечка в два счета из-под земли достали бы.

— Если бы да кабы, — сказал Якушев, пряча лицо в клубах табачного дыма.

— Ты мне мозги не керосинь, — сказал Быков. — Можно подумать, для твоей конторы загранпаспорт человеку сделать — проблема. Особенно когда в деле лично заинтересован целый, понимаешь ли, генерал-лейтенант… Неохота мне, Юрок, тебя одного к этим гамадрилам отпускать. Там нынче стреляют, и стреляют, как я понял, не в воздух. Да и потом, получается, что я твоему генералу теперь вроде как должен.

— Ну, про это, положим, забудь…

— Черта с два! Мне благотворительность не нужна, а долги я привык отдавать.

— Обижаешь, Данилыч, — ровным голосом произнес Юрий, на мгновение действительно почувствовав укол обиды. — Может, блокнотик заведем и будем записывать, кто из нас кому и сколько должен?

— Во-первых, я говорю не про тебя, а про твоего генерала, — не обратив на его обиду ни малейшего внимания, возразил Быков. — А во-вторых, пойми, голова твоя садовая, что я не на амбразуру прыгнуть норовлю, как ты, кажется, вообразил, а просто хочу чуток размяться. Тебе этого не понять, ты постоянно в деле, а пошли тебя сейчас курсантам-первогодкам объяснять, которая нога правая, а которая левая, — ты ж на второй день волком взвоешь!

Спорить с этим было трудно, если вообще возможно. Войну часто сравнивают с сильнодействующим наркотиком, вызывающим быстрое и устойчивое привыкание. Юрий находил это сравнение довольно точным, а Роман Данилович сидел на адреналиновой игле с незапамятных времен, и нынешняя жизнь педагога и примерного семьянина при всех ее неоспоримых достоинствах наверняка казалась ему пресной и скучной до невозможности. Кроме того, близкое знакомство Ти-Рекса с президентом М’бутунга и впрямь могло существенно облегчить выполнение возложенной на Якушева миссии.

— А Дашка? — выложил он свой последний козырь.

Быков крякнул, заметно помрачнел и, завладев бутылкой, наполнил рюмки.

— А что Дашка? — подумав, выдал он не блещущий оригинальностью и вполне предсказуемый ответ. — Навру чего-нибудь. Командировка по обмену опытом, плановый медосмотр в закрытом госпитале… И вообще, вышла замуж за военного — пусть терпит.

— Сейчас, — вслед за чмоканьем дверной защелки прозвучал в прокуренной кухне голос, хозяйка которого, судя по тону, была не прочь выцарапать кому-нибудь глаза, — сейчас-сейчас, только галоши надену. И сразу начну терпеть.

— Попали, — упавшим голосом сказал Быков.

— Беги, Данилыч, я прикрою, — предложил Юрий.

— От меня не убежишь, — предупредила Даша. Взъерошенная со сна, одетая в чересчур большую для нее тельняшку Якушева, она выглядела не на шутку рассерженной. Взяв со стола только что наполненную мужем для себя рюмку, мадам Быкова лихо ее хлопнула и со стуком поставила на место. — Орать надо потише, заговорщики. А когда заговор раскрыт, бегать бесполезно — пуля догонит.

Она без спросу вытряхнула из пачки Юрия сигарету. Якушев машинально чиркнул зажигалкой; Даша прикурила, выпрямилась и, подбоченившись, решительно объявила:

— Никогда не была в Африке. Решено: еду! А с вами или без вас — думайте сами.