Андрей Воронин - Спецназовец. Власть закона

Михаила Саранцева, ради которого изначально и затевалась эта спасательная экспедиция, среди заложников не оказалось. Выяснить, что с ним стряслось, Юрию удалось далеко не сразу: обитатели каменного сарая не желали отвечать на вопросы, у них хватало своих собственных, на которые, как им казалось, мог ответить их новый сожитель. Один из этих умников, ухитрившихся завербоваться на несуществующую стройку в придуманной весельчаком Машкой стране, слегка позабавил Якушева, заподозрив в нем сотрудника российской дипломатической миссии. Другой первым делом спросил, когда им выплатят неустойку по контракту; короче говоря, в первые десять минут у Юрия сложилось совершенно определенное ощущение, что этих специалистов президент М’бутунга набрал в каком-то подмосковном интернате для умственно отсталых.

Разумеется, это было не так. Больше всех, как водится, шумели именно те, кому нечего было сказать и кто был напуган сильнее остальных. Таких набралось немного, всего человека четыре или пять, и, когда они притихли, утомленные собственным галдежом, Якушев сумел худо-бедно разобраться в обстановке.

Ему рассказали, что Саранцева отделили от группы в первые же минуты пребывания на земле Верхней Бурунды. Его усадил в джип, сославшись на острую производственную необходимость, и увез в неизвестном направлении какой-то лощеный хлыщ в военной форме, по виду — чистокровный араб. Остальных доставили в насквозь пропыленный поселок на границе саванны и разместили в тростниковых хижинах без элементарных удобств. В тот же день с ними встретился господин президент, который на довольно правильном, хотя и с сильным акцентом русском языке выразил искреннюю радость по поводу их прибытия и столь же искреннюю скорбь по поводу трагической гибели их товарища, по неосторожности угодившего в зубы крокодилу во время осмотра района будущего строительства. Ввиду этого, сообщил огорошенной таким известием публике господин президент, начало работ откладывается — временно, до тех пор, пока упомянутый район не будет полностью очищен от хищников силами армейских подразделений и местных охотников. В заключение своей короткой речи его превосходительство выразил надежду на то, что имевший место прискорбный инцидент никоим образом не повлияет на перспективы дружбы и сотрудничества великой России и молодой африканской республики, после чего удалился.

Нечего и говорить, что с тех пор представители великой России не видели ни президента М’бутунга, ни специалиста по снабжению Саранцева, ни лощеного араба, который увез его в гости к крокодилам. На четвертый день вынужденного безделья, особенно тягостного из-за жары, насекомых и отсутствия элементарных бытовых удобств, к его превосходительству была направлена депутация. Результатом этого демарша стало неожиданное переселение всей компании в одно помещение, как снаружи, так и изнутри более всего напоминавшее хлев, да вдобавок еще и запираемое на замок. Потом где-то неподалеку началась пальба и взрывы, строителей вывели из сарая и буквально забили прикладами в грузовик, который доставил их сюда. Кормили их скудно, поили и того хуже, о бане и прогулках не было и речи; словом, это был плен в одном из худших своих вариантов.

На вопрос, почему никто даже не попытался бежать, Юрию ответили: «А куда?» Якушев имел что возразить, но предпочел не затевать дискуссию. Вероятно, в тот момент он уделил недостаточно внимания контролю над лицевыми мускулами, потому что один из собеседников, указав на лежащего в углу без сознания человека с рукой в самодельном лубке, мрачно произнес: «Вон один уже добегался». Далее последовал рассказ о том, как упомянутый гражданин, без особых усилий разобрав тростниковую кровлю, выбрался наружу и отправился, по его собственным словам, на разведку. Его поймали на третьей минуте этой «разведки», жестоко избили, сломав при этом руку, и бросили обратно в сарай, даже не подумав оказать хотя бы самую элементарную медицинскую помощь. Еще двое заложников страдали от какой-то местной болячки наподобие лихорадки — естественно, сделать им прививки никто не позаботился, — а остальные были просто вымотаны до предела и основательно истощены.

Подавив естественный порыв заняться распределением обязанностей и совместной выработкой диспозиции предстоящего сражения, Юрий ограничился простейшими инструкциями: когда начнется, ваше дело — добежать до грузовика и забраться в кузов. Его спросили, что, собственно, должно начаться; он ответил: «Когда начнется, поймете». Тогда его спросили, куда он намерен двинуться, когда все заберутся в грузовик, и он, перестав сдерживаться, ответил классическим: «На волю, в пампасы!» После этого дискуссия увяла; самые активные еще какое-то время интересовались московскими новостями, но вскоре затихли и они, погрузившись в уже ставшую привычной растительную полудрему.