Андрей Воронин - Слепой. Лунное затмение

— Я тебе дам ощутить себя оболочкой, — сказал он, глядя ей прямо в глаза. — Если будешь слушаться, то получишь, я обещаю, ощущения и снаружи и изнутри, причем разные, одновременные и сильные. Ты растеряешься в том, за какое из них хвататься. Ты будешь ловить их за хвосты, потому что они будут ускользать, как крысы разбегаются под неловкой рукой. Ты будешь тянуть сознание то к одному из них, то к другому, и каждое из них, как запретный плод, будет казаться безмерно сладким.

— Звучит заманчиво. А что надо делать? Это не больно?

— Я постараюсь, чтобы было не больно.

Лена испугалась такой перспективы, вмиг посерьезнела и спрыгнула с подоконника. Но отойти она не успела. Оборотень подошел вплотную, поцеловал ее в макушку и сказал, что он пошутил. Потом он сразу же протянул ей бутылку коньяка:

— Пей. Из горла.

— Я не могу так.

— А ты не думай, можешь или нет. Ты просто пей. Пей, пока я не скажу «стоп».

Она с сомнением взяла бутылку из его рук, запрокинула и начала глотать сладкую и горькую, да еще и жгучую жидкость. Первый глоток обжег горло. Лена чуть не подавилась. Она попробовала опустить бутылку, но мужчина придержал ее рукой, не дав оторвать горлышко ото рта. Другой рукой он нагло, по-хозяйски расстегнул сзади молнию на юбке. Лена подергалась, пытаясь свободной рукой дотянуться, чтобы остановить его руки, но он успел раньше и уже схватил девушку за ягодицу. Он сжал ее так больно, что Лена застонала. Девушка совершенно растерялась, не зная, с чем бороться: то ли с коньяком, то ли с наглым мужланистым вторжением. А коньяк все лился в горло, потому что Оборотень не давал опустить бутылку. Она задергалась почти как в конвульсиях.

— О, меня так возбуждает, когда ты так вот трепещешь, — прошептал он ей на ухо. — Ты сейчас как умирающая жертва.

Лена опешила и прекратила дергаться — чтобы не доставлять ему такое удовольствие. И вдруг он сам взял бутылку из ее рук.

— Стоп, малышка, а то упадешь раньше времени. К тому же теперь моя очередь.

Он резко повернул ее задом и окончательно спустил, сбросив на пол, юбку. Одной рукой он, держа бутылку за горлышко, все же обхватил девушку за талию, а другой резко надавил на плечи, заставив ее чуть ли не переломаться пополам. Она резко наклонилась вперед.

Коньяк уже горел по всей груди и в желудке; кажется, он добрался и до головы. Все вокруг стало казаться более мягким, чем было всего лишь пару минут назад. Все стало не только мягким, но и шатким. Девушка для верности оперлась руками о подоконник. Оборотень, подергиваясь, возился сзади, он расстегивал штаны.

— Молодец, детка, — бормотал он, — отличная позиция. Ты как профессиональная б…дь. Только еще ниже!

Он с силой надавил ей на плечи между лопаток.

— Животное, мне больно! — взвизгнула девушка, но все же сильно прогнулась в груди.

— Зато ты слушаешься.

И тут он резко, без предварительных церемоний, ткнулся в нее, причем сразу очень глубоко. Девушка ойкнула и застонала. Он поставил бутылку рядом с ней и взялся обеими руками за бедра, то придерживая, то усиливая ее движения.

— Расслабься, ничего не делай, ничего не делай, — бормотал он.

— Я что же, дупло, чтобы ничего не делать? — кое-как между рывками и толчками умудрилась возмутиться Лена.

— Сегодня — да, сама сказала «дупло». Мне нравится, девочка моя. Расслабься.

Лена обиделась и попыталась вырваться, чтобы прекратить это безобразие.

— О! — тут же застонал мужчина сзади. — Это прекрасно! Спасибо, малышка. Можно еще раз!

Она резко затихла. Потом, слегка развернувшись, взяла бутылку, немного отодвинулась от окна, чем заодно, как ей со злорадством показалось, создала помеху в утехах этому жлобу сзади, и, таким образом приспособившись, снова приложилась к горлышку.

Коньяк смешно заливался в горло в такт толчкам сзади. Оборотень, с силой надавливая, гладил ее по спине. Внутри булькало терпкое тепло. За окном ходили люди, не поднимая головы на ее окно и не подозревая, насколько ей плевать на их мелочную жизнь. День угасал, уже зажигались огни. Голова кружилась. Все плыло, все путалось, Лена даже забыла, кто стоит у нее сзади.

И вдруг в один момент все закончилось.

— Эй, ты что это, все, что ли? — удивленно спросила она, пытаясь повернуться частью корпуса.

— Да! Стой, не дергайся.

— Але! Гараж. А я ни в одном глазу.

— Это не моя проблема, детка, это твоя проблема.

У Лены глаза полезли на лоб от удивления и возмущения. Она задергалась и на этот раз выкрутилась из-под громадного тела, которое нависало сверху над ее спиной. Спешно приведя себя в порядок, она с укоризной уставилась в глаза Оборотню.