Андрей Воронин - Слепой. Лунное затмение

— Так ты предложил, я и взял. Я ж не знаю, почему ты мне их давал. Да и все равно мне. Дал — и хорошо!

Оборотень был на грани отчаянья. День начинался прекрасно, если не считать легких капризов Лены; Петров был практически в его руках! А закончился день из рук вон плохо! Все достижения испарились, как дым. Сейчас он имел даже меньше, чем двое суток назад, потому что тогда был хотя бы план, а сейчас нет никаких мыслей о том, куда двигаться дальше. Впрочем, одна мысль, весьма необычная для человека его профессии, все же царапнула сознание. Парень достал телефон и набрал номер:

— Эмма, солнце, нужна твоя помощь.

— Что, уже накрыла близость затмения?

— Хм, я о нем, если честно, напрочь забыл. А что, надо было помнить?

— Как хочешь. Я предупредила, а что делать с информацией — это твое дело. Хотя, ты наверняка уже знаешь, что, кто предупрежден, тот вооружен.

— Где-то слышал. Спасибо, что напомнила. Но у меня к тебе дело.

— Хорошо, давай выкладывай «дело».

— Вот что предпринять, когда вдруг все, что построил, рассыпалось прямо в руках?

— Для начала понять, что построил ты не то, что думал, что строишь.

— Мудрено, но все равно не легче. Что делать-то?

— Попробую объяснить. Видимо, то, что ты построил, предназначалось не для того, на что ты планировал это употребить, а значит, оно было нежизнеспособно в этом твоем мире. Видимо, зачем-то оно было тебе нужно, раз построилось, но твое осознанное намерение хотело перетянуть это в другой мир, не в тот, для которого это было предназначено…

— Эмма! Прекрати! — перебил ее Оборотень. — Ты же знаешь, что у меня сильные мышцы, а не мозг. Со мной надо как-то попроще.

Женщина обреченно вздохнула на том конце связи.

— Что предпринять? Да раз уж что-то расползлось в разные стороны: предмет оказался не там, где ты построил для него место, то вернись в какую-то точку, где могло случиться это раздвоение. Может быть, там ты найдешь другой, правильный путь.

— Ну, в этой речи я, если напрягусь, уже смогу что-то понять. По крайней мере, тут есть указание на конкретные действия. Нам, солдатам, надо давать поменьше ребусов на размышление. Нам надо давать уже готовые указания к действиям.

— Но, даже правильно вернувшись в точку начала, ты, не осознавая, что именно ты выбираешь, к чему действительно стремишься, снова можешь уйти в сторону. Так что лучше бы тебе подумать.

— О’кей, золотая моя, я постараюсь. Спасибо.

— Вообще-то, Стас, я не удивлена, что у тебя разлад пошел.

— Что ты от меня скрываешь?

— Я не скрываю. Я тебе сказала сразу. Буквально вот-вот будет лунное затмение, а для тебя, как для родившегося под красной луной, этот период довольно сложный. Ты думаешь, тебя просто так назвали Оборотнем? От нечего делать?

— Просто потому, что под полной луной ходят оборотни. Это — легенды.

— Легенды — это тайные знания, переданные в зашифрованных образах. А имена к людям цепляются те, которые отражают их сущность. Твоя сущность в оборотничестве, в том, что у тебя две сущности. Считай, две судьбы. У тебя может случиться перелом, и он может быть тяжелым.

— Хорошо, Эмма, я буду иметь в виду. Спасибо.

— Ты меня не услышал.

— Не знаю, что ответить тебе на это. Я не знаю, что ты имеешь в виду.

— Ладно. Надеюсь, до свидания.

— Бывай! Свидимся.

Оборотень, выключая телефон, хмыкнул с сарказмом. Вернуться к началу разлада, вспомнил он указания колдуньи. Ну что ж, разлад начался… может, утром. Точно, все началось, когда позвонила жена Петрова. Лена отреагировала странно. Парень решил срочно повидаться с Леной, а поскольку рабочий день еще не закончился, то навестить ее в офисе будет правильно еще и для того, чтобы пообщаться с Игорем. Возможно, увлекся Оборотень поисками точки отсчета, то самое начало, про которое говорила Эмма, как раз в кабинете и находится.

Игоря Столыпина удалось увидеть только издали и мельком. Как раз тогда, когда Оборотень подъехал и парковался, из главного входа стремительно вышел (даже скорее вылетел) Игорь и тут же исчез в подкатившем к нему автомобиле. Оборотень не успел даже подумать о том, что неплохо бы его перехватить, и уж тем более он не успел ничего предпринять. Помахав рукой вслед быстро растворяющейся вдали точке, которая еще недавно была машиной Столыпина, парень вышел и побрел в офис. «По крайней мере, — подумал он, — Лена никогда не уходит раньше своего начальника. Значит, она еще наверху».

Дверь в приемную была открыта, девушки в комнате не было. Оборотень зашел и осмотрелся, заметил, что открыта дверь в кабинет, и направился туда, но еще на подходе понял, что Лена с кем-то разговаривала, похоже, что по телефону.