Андрей Воронин - Комбат. Восемь жизней

— Ну, это ты наговариваешь, красавица, — Кирилл жадно притянул сообщницу к себе, доказывая, что и адреналин, и тестостерон густо наполняют его кровь.

Про Петю вспомнили далеко за полночь. Заглянули в его комнату — мальчик спал, свернувшись калачиком под одеялом. Во сне он вздрагивал и всхлипывал, будто пытался проговорить свои страхи и сомнения.

— Отличный экземпляр получится, — равнодушно произнес Кирилл. — Светлана будет довольна.

— Ты, главное, не торопись. Его подкормить надо и расходить. Мало двигается парень. Свету проводим, и я им займусь. Качели какие-нибудь придумаю, мяч купим, скакалку, обруч. Иначе потеряешь его, как Надю. Кровоснабжение нарушится — и вся работа коту под хвост. Кстати, о хвостах. Я интересную методику обдумываю. Смотри — зачем пациенту все пальцы, если мы хотим сделать перепонки. Из двух средних отличный хвостик может получиться. Как думаешь?

Зернов опешил от извращенного предложения.

— Ты же медик, Мариша! Как тебе такое в голову могло прийти? Пришить можно, но как он кровоснабжаться будет? А почему бы ухо на лоб не приспособить или ногу на живот? Думай, что говоришь!

— Я думаю, а ты, похоже, нет. Кто из нас хирург с уникальным опытом? Если пальцы на руках и ногах взаимозаменяемы, то почему в районе копчика не найти двух-трех сосудиков покрупнее? Представляешь, какой зверек образуется: лапки перепончатые, мордочка звериная, хвостик торчком. А на самом кончике — коготок, как жало у скорпиона!

— Хватит, — осек ее Кирилл. — Если хвостик пришивать и жало формировать, то проще побрить волчонка и научить разговаривать.

В который раз доктору стало страшно рядом со своей верной помощницей. И снова мысль о том, что рано или поздно придется с ней покончить, пронеслась в его седеющей голове.

Войти в «Катерина Альпик», не поднимая шума и не привлекая внимания, было делом техники. Но потерять из-за непредвиденной случайности возможность найти Алену было бы глупо. Рублев набрал номер Мухина и попросил о помощи. Тот, как и следовало ожидать, перепоручил беспокойного гостя молодому хозяину. Михаил Ефимович, помня о напористости Петиных защитников, рассудил, что Илья Муромец (они с Сашей обозначили трех богатырей из «Нептуна» былинными именами), если захочет, пройдет сквозь стены. И лучше ему помочь, чем помешать.

Борис Иванович отпустил попутку метров за пятьсот до КПП «Катерины». Миша выехал ему навстречу в своей приметной красной машине. Таким образом незваный гость проник на территорию элитного поселения легально и практически инкогнито.

— Можете у меня остановиться. В смысле — зайти, осмотреться, составить план. Саша тоже просит, он за этого Петю сильно волнуется, все блокноты его портретами изрисовал.

— Учту, спасибо, — коротко поблагодарил Рублев. Он понимал, что рискует, используя потенциального идеологического противника. С другой стороны — кто он, этот хорошо образованный Миша, учившийся настоящей английской демократии? Мальчишка, ищущий острых ощущений тупыми методами? Начинающий наркоман голубых кровей и такой же сексуальной ориентации? На сноба, кичащегося родословной и папиными миллионами, не похож. Судьба дает ему шанс совершить справедливый поступок — почему он, Борис Иванович Рублев, боевой командир, верный друг, заботливый отец, должен лишить парня этого шанса?

— Миша, оставь связной номер и подежурь вместе с Мухиным на пульте. И вот еще. Если есть другой автомобиль — одолжи. Постараюсь не разбить…

— Есть автомобиль, сейчас возьмете? Хороший, в смысле быстрый и маневренный.

— Ты заправь его, Миша, и выведи из гаража. Я позвоню…

Комбат крепко пожал холеную ароматную руку Михаила и вышел на аллею, ведущую к дому Ивана Волошко.

Даже если бы Виталий Юрьевич решил впустить кого-то в усадьбу или уйти из нее — он бы не сумел. Стены были слишком высокими и слишком гладкими, чтобы перебраться через них без лестницы, плавал он плохо. Рыть подкоп — чем? Как глубоко? Куда он выведет?

Доктор понимал, что если средневековые методы побега еще могли бы сработать, то современные методы поиска, которые по карману господину Волошко, быстро сведут на нет любые усилия. Поэтому надо ждать и работать — делать то, что поручено.

Алена оказалась трудным пациентом. И не потому, что перенесла невообразимые по тяжести стрессы. Если бы нужно было ее восстановить, пробудить к действию, заставить вспомнить! Это было бы как раз то, на чем он специализировался… Он учил забывать плохое, неважное, случайное. Вытеснял это радостным, ценным.