Владимир Удод - Статист

— Только я не думаю, что они торопились в аэропорт.

— Почему?

— Потому что тот верзила, что остался возле меня, поинтересовался, где можно купить водки и еды. Со спиртным в самолёт не пустят, пьяных тоже.

— Ты умная девочка, — искренне похвалил девушку Роман. — А в самом деле, где они могут купить выпивку?

— В той стороне на повороте в посёлок есть маркет круглосуточный — только там, я думаю. Я ему так и сказала.

— Спасибо, милая! Ты просто умница.

Криницын поспешил к машине. Теперь он знал, что нужно делать. Неплохо было бы подготовиться к неминуемому сражению. Учитывая, что расклад сил не в его пользу, с голыми руками на качков идти весьма опрометчиво. А от оружия Роман избавился по понятной причине сразу же после проведения операции. Всё, что у него было, — это нож, который он когда-то отобрал у Алексея. Но этого явно мало для победы. В бардачке, кроме документов, он ничего не обнаружил. Немного подумав, заглянул в багажник. Там, кроме аптечки, баллонного ключа, домкрата и огнетушителя, ничего интересного не находилось.

«Негусто», — подумал Криницын и взял только ключ и огнетушитель. Теперь нужно было поторопиться. Быстро набрав скорость, он помчался по автостраде. Ночная дорога, несмотря на дождь, позволяла это делать. Чёрный внедорожник он догнал возле указателя населённого пункта, когда тот притормозил и включил правый поворот. Сразу за поворотом Роман подрезал преследуемую машину, водитель которой, избегая столкновения, резко свернул на обочину и затормозил. Действовать нужно быстро, пока противник не опомнился. С огнетушителем в одной руке и ключом в другой Криницын подскочил к джипу и с размаху запустил огнетушитель в лобовое стекло, когда водитель попытался предусмотрительно сдать машину назад. Отъехав на несколько метров, он остановился и, выскочив из машины, завопил:

— Ты что, псих?! За стекло заплатишь здоровьем и машиной!

Тут же, распахнув двери, с битами в руках буквально выпрыгнули те самые здоровяки, которые угрожали Роману расправой на автозаправке. Только теперь их движения были более резкими и решительными. Ободрённый видом своих грозных подельников, коротышка уже спокойно, но ещё более угрожающе произнёс:

— Хочешь базара? Ты его получишь. Сам напросился на неприятности, урод. Здесь мы тебя и зароем.

— Стоять! — крикнул Роман, делая шаг назад. — Послушай, недомерок! Отпусти женщину, и никто не умрёт.

Все трое противников на мгновение опешили. Первым вышел из оцепенения коротышка. С возмущением в голосе он выкрикнул:

— Мужик, а ты рамсы не попутал? Это наша баба, мы за неё заплатили. А ты теперь заплатишь нам за убытки и моральный ущерб.

Коротко остриженные качки с битами наперевес ринулись на Криницына. Тот не стал дожидаться, когда они приблизятся на расстояние удара, и запустил в того, что был от него справа, ключ. Увернуться здоровяк не успел. Взревев, он выпустил биту и схватился руками за расквашенное металлом лицо. Второго нападавшего это не остановило. С воинственным криком он обрушил биту на своего врага. Бывший спецназовец нырнул под его правую руку — удар пришёлся по воздуху. Когда верзила оказался за спиной Романа, то получил чувствительный удар ногой в область поясницы, после которого, не удержав равновесия, рухнул на мокрый асфальт. Однако, имея хорошую физическую подготовку, эффектно перекатился, быстро вскочил на ноги и принял боевую стойку. Криницын понял, что имеет дело с серьёзным противником. Решив не полагаться только на свои навыки рукопашного боя, он достал нож, который был закреплён на щиколотке правой ноги. Вот только применить его пришлось не против здоровяка, а против коротышки, который достал из багажника помповое ружьё и уже готов был вскинуть его, чтобы прицелиться. Метание ножей — далеко не самая сильная сторона спецподготовки Романа, но не промахнуться с десяти шагов в цель для него не было сложной задачей. Острое лезвие, как в масло, вошло в правую половину груди бандита, и выстрел оказался неточным. Ранение не было смертельным, но произвело жуткое впечатление на коротышку. Он дико заорал — не столько от боли, сколько от страха — и, выронив оружие из рук, опустился на колени, таращась расширенными от ужаса глазами на торчащую из груди рукоятку ножа. Его приятель от увиденного опешил.

— Ты что наделал, гад? — с ужасом воскликнул он и поспешил к раненому.

Тем временем здоровяк с расквашенным лицом перестал выть и, нагибаясь за своей битой, грозно прорычал: