Владимир Удод - Статист

— Пока больше рискую я. Ты им нужен живым до поры до времени, а мне можно легко устроить катастрофу. Но ты мой брат, хотя и не родной, но брат. Пока они раскопают, что мы каким-то образом связаны, я успею предпринять контрмеры. Кстати, чуть не забыл.

Спрячь все фотографии, на которых есть твой отец или я. Помниться, когда он делал попытки нас подружить, мы ездили на море вместе. У меня целая куча фотографий осталась. И ещё, как мы ходили в парк и там соревновались в стрельбе из воздушек. Это фото тоже сохранилось. Мы там совсем ещё пацаны, но вполне узнаваемы. Это любимая фотография отца. Ты бы помирился с ним, пока он ещё живой. Что уже делить через столько лет?

— Ладно, подумаю. Но мама его до конца дней не простила.

— Простила. Просто ты этого не знаешь. Когда закончим наши дела, я обязательно вас сведу. Но пока будь предельно осторожен и веди прежний образ жизни. Скрываться бесполезно, и это на руку будет тем, кто тебя подставляет. Теперь отправляйся домой и не крути головой в поисках хвоста. А если заметишь, то виду не подавай. Нервы держи в кулаке.

— Ты забыл, кто я? — Роман посмотрел брату в глаза, давая понять, что он спокоен и твёрд как скала. — На мне только снайперов двадцать два. А это, брат, без выдержки, наблюдательности и крепких нервов не получится. Там тоже не лыком шиты.

— Вот ты меня уже и братом назвал, — улыбнулся Константин.

— Да это я к слову, — смутился Роман.

— Всё равно приятно. Всегда мечтал о брате.

Расстались они гораздо теплее, чем встретились.

С этого момента Роман почувствовал, что жизнь его претерпела серьёзные изменения. Привыкший к стрессовым ситуациям и опасности, он не то чтобы обрадовался сложной ситуации, в которую попал, но почувствовал вкус жизни и прилив энергии. Теперь ему казалось, что жизнь приобретает хоть какой-то смысл после годичного прозябания на гражданке.

Придя домой, Роман тщательно осмотрел квартиру. Ничего подозрительного не обнаружил. Достав семейный фотоальбом, полистал его, отбирая нужные фотографии; сложил их в целлофановый пакет; немного поколебавшись, отправился к соседу этажом выше.

Двери открыла Жанна.

— Привет! Отец дома? — спросил Роман.

— Привет, Ромка-соломка! Ушёл в магазин. Скоро будет, — ответила девушка. — Зайдёшь или как?

— Ладно, ты тоже можешь мне помочь.

Роман зашёл в квартиру и продолжил:

— У меня к тебе небольшая просьба. Спрячь хорошенько этот пакет и никому не показывай ни при каких обстоятельствах. Даже не заикайся о нём. Сможешь?

— Хорошо, спрячу, — удивилась девушка неожиданной просьбе. — Случилось что?

— Нет. Просто прячу подальше от глаз своё прошлое.

— Понятно, — Жанна сочувственно вздохнула. — Забыть свою бывшую не можешь. Я бы вообще сожгла.

— Я тоже хотел сначала спалить, но потом передумал. Жалко — память как-никак.

— Ты не переживай, я спрячу так, что ни одна живая душа не найдёт.

— Я не сомневаюсь. — Роман легонько щёлкнул девушку по носу. — Ладно, я пойду. Привет отцу. Впрочем, не надо. Не говори и отцу, зачем я приходил.

— Ладно, не скажу. А завтра утром бежим?

Роман на мгновение задумался, но, вспомнив слова брата о том, что нужно вести обычный образ жизни, весело сказал:

— Не вижу повода отменять тренировки. Жду, как всегда, в шесть.

Пробежка по аллеям старого парка в августовской утренней прохладе доставляла Роману огромное удовольствие. Он чувствовал последнее время прилив сил, и это не могло не сказаться на общем моральном состоянии, которое было сильно подавленным после увольнения из спецназа, где он чувствовал себя частью элиты вооружённых сил страны. Даже в самых горячих точках у него всегда была потребность тренировать своё крепкое тело. Отличная физическая подготовка и высокие морально-психологические качества позволили Роману выжить и на Кавказе, и в Африке. Во время бега ему хорошо думалось. Он мог вспоминать детство, первую любовь, службу, анализировать жизненные промахи и неудачи. Но в этот раз мысли были направлены совсем в другую сторону: такой ситуации, в которую он попал там, где меньше всего ожидал, в его жизни ещё не было. Углубившись в свои размышления, Роман не заметил, как ушёл в большой отрыв от бегущей за ним Жанны.

— Эй! Эй, капитан! — закричала девушка. — Куда так разогнался?

Роман обернулся и весело крикнул:

— Не отставать, боец! За южным склоном бой! Вся надежда на нас!

Его забавляла эта конопатая девчонка с крашенными в непонятный цвет волосами, смешливая, но далеко не глупая и настырная. Когда они поравнялись, Роман с напускной строгостью подал команду: