Александр Бушков - Вперед в прошлое. Возвращение пираньи — 2

Мазур сказал с сомнением:

— Но ведь если заварушка...

Лаврик поморщился, словно от целого лимона откусил:

— Я же говорю: не делай из меня вурдалака. Заварушка получится шумная, но абсолютно безопасная, даю слово. Никому даже в задницу из рогатки не выстрелят. Существуй хоть малейшая опасность, я бы ни за что не отправил бы с тобой ни Белку, ни Кирилла с его девчонкой. Кстати, оружие не бери, оно тебе там будет совершенно ни к чему...

Вот последняя фраза Мазура и заставила поверить Лаврику окончательно...

— А потом? — только и спросил он.

Лаврик ухмыльнулся:

— А потом ты сам поймешь, что делать. Что все будут делать, то и ты. Ты уж извини, что я от тебя кое-что скрываю. Мог бы рассказать подробно, но мне нужен именно незамутненный взгляд со стороны ничего не подозревающего человека. Так тоже бывает, сам знаешь.

— Знаю, — проворчал Мазур. — Что ты опять придумал, аспид хитромудрый?

Лаврик ответил с невиннейшей улыбкой:

— А с чего ты взял, будто это я что-то придумал? Как будто это я все на свете хитрое придумываю. И без меня от любителей не протолкнуться, — он встал и подхватил кейс. — Ну, все, я пошел. Если парень с тобой полетит и девчонку возьмет, звякни мне при первой возможности. Чтобы я заранее знал, сколько номеров заказывать. Это вам с Белкой одного будет достаточно, никто не удивится и коситься не станет, а у твоего парня барышня из очень хорошей семьи, да и молоденькая совсем, им приличия соблюдать необходимо...

Последующие несколько часов, посвященных вроде бы нетрудному и безобидному занятию, вымотали Мазура больше, чем иные изнурительные тренировки в старые времена...

Молодой кадет отнесся к отцовскому поручению крайне добросовестно, мало того, сразу видно, он отнюдь не считает это в тягость, наоборот, только рад пообщаться со старым знакомым матери. Он колесил по столице от одного старинного здания к другому, от собора восемнадцатого века в стиле «латиноамериканского барокко» до каменного здания постройки середины семнадцатого века, в котором когда-то обитал знаменитый адмирал, отправивший на дно в Карибском море не одного английского пирата. Показывал памятники людям, когда-то прославившимся и на поле боя, и в литературе, и в крайне нелегком деле миссионерства среди индейцев, таверны, существовавшие на этом месте лет двести, а иные и триста. И прочие, и прочие достопримечательности, которых в столице, как в любом старинном городе, за всю свою историю почти не испытавшем войн, было немало. Давал подробные объяснения, сыпал цифрами, датами, именами, рассказывал связанные с улочками и домами старые легенды — то жутковатые, то романтичные. Сразу было видно, что родной город парень любит и знает прекрасно.

Вот только Мазуру, грубо говоря, все эти достопримечательности и легенды были как зайцу подсвечники. Не интересовали нисколечко. Однако нужно было постоянно изображать самый живой интерес и любопытство согласно правилам игры, ни на миг не выдав своих подлинных чувств —-полного равнодушия к старине. В прошлой жизни ему не раз приходилось лицедействовать, притворяться, играть (сплошь и рядом не того, кем он был на самом деле, совсем наоборот). Однако впервые в жизни он чувствовал себя актером на сцене, ведущим главную роль не в самой простой пьесе. Это-то и выматывало до невозможности.

К тому же категорически нельзя было смотреть на сына слишком часто и внимательно. Снова южноамериканская специфика. Здесь, если пожилой сеньор чересчур уж таращится на молодого красивого парня, окружающие тут же начнут о нем думать черт знает что — только этого не хватало...

На его счастье, часа через три Кирилл сам спросил:

— Я не чересчур вас утомил, сеньор адмирал? В столице слишком много достопримечательностей и исторических мест, кавалерийским наскоком, за несколько часов, с ними ни за что не управишься — только в голове все смешается...

— Ты, пожалуй, прав, — с превеликим облегчением кивнул Мазур. — Такое удовольствие следует растягивать дней на несколько...

— Всегда к вашим услугам, — сказал сын и, глядя чуть в сторону, спросил: — Может быть, вы хотите посетить Дель Кампоченте?

Говоря откровенно, Мазуру этого нисколечко не хотелось — давненько уже у него (и не у него одного) сложились определенные взгляды на эту сторону человеческой жизни. Но он чувствовал, что отказом если и не обидел бы парня, то по крайней мере изрядно удивил, а этого совсем не хотелось...

— Конечно, Кирилл, — сказал он, почти не промедлив.