Александра Малинина - Вперед в прошлое

День выдался на редкость неудачным. Наверное, стоит начать свою непростую историю именно с этого. Пусть это будет своеобразным предупреждением: если уж день неудачный, берегись всех и всякого. А еще лучше, запрись дома и носа на улицу не показывай, потому что лучше он не станет, это точно. Хотя, я почти уверена, что лезу со своими предупреждениями зря, потому как вряд ли с кем-то может случиться подобное. Знаю, я и сама уже запуталась, и скажу больше: дальше эта самая путаница никуда не денется, все станет только хуже. Уж это я могу обещать, потому что до сих пор ничего не понимаю. В общем, пора заканчивать сумбурное вступление и переходить непосредственно к тому самому неудачному дню.

А это была среда. Совершенно обычная сентябрьская среда. Я бы даже сказала, что среда скорее летняя, потому что это был первый день осени. Погода подозрительно радовала, солнце светило, птички пели и люди на улице, казалось, счастливо улыбались друг другу. Хотя для нашего города это обычное дело: толпы восторженных туристов, в основном иностранцев, бродили по центральным улицам и не фотографировали разве что мусорные контейнеры. Правда, пару раз я видела и такое, но что я понимаю в современном искусстве и полете мысли? Не раз, и даже не десять раз, меня тоже просили присоединиться к фотографии, видимо решив, что я ничем не уступаю злополучным мусорным контейнерам и тоже достойна своего места в кадре. И приезжих можно было понять: и сейчас я не о контейнерах, дались они мне, в самом деле… Сейчас я о самом городе: сама живу в северной столице вот уже три года, а до сих пор не привыкла к местной красоте. И к улыбчивым туристам.

Но в тот день окружающая красота и даже погода меня не радовали: с самого утра я умудрилась в очередной раз поругаться с мужем, как следствие опоздать на работу (иногда мы слишком увлекаемся, забывая, что хорошо бы прекратить что-то вдохновенно внушать друг другу в семь ноль-ноль). Я вполне могла бы успеть, если бы в метро не произошла какая-то авария и мне не пришлось бы двигать с тремя пересадками. А до этого не сломалась моя машина – из-за нее я изначально и спустилась в метро. И, само собой, опоздала я сегодня совершенно не к месту, потому что не далее как вчера к нам прибыло начальство из Лондона.

К приезду дорогого Нормана Смита мы готовились чуть ли не месяц, а я готовилась больше остальных, потому что как раз и отвечала за всякого рода проверки. Возможно, меня бы и пронесло, и моего опоздания никто бы не заметил, не пролей я кофе прямо на рукав пиджака тучному дядьке в лифте. «За секунду до» у меня был выбор: вылить бурую жидкость на себя, или резко дернуть рукой, и как любой нормальный человек я инстинктивно выбрала второе. Если бы знала, что этот тучный тип и есть Норман Смит, облилась бы этим чертовым кофе с головы до пят. Узнала я это лишь через полчаса, и как следствие непродолжительного знакомства в лифте, Норману я совершенно не понравилась, хоть и считалась девушкой обаятельной и очень даже привлекательной. Но ему мое обаяние было побоку, как и прекрасный английский вкупе с улыбкой во все тридцать два. Норман Смит жалел свой дорогой пиджак, и дядьку можно было понять.

Дальше рабочий день тянулся без преувеличений целую вечность. Норман Смит при виде меня заливался краской от злости, я дергалась, все валилось из рук… я даже на обед сходить не рискнула. Побоялась.

Неудивительно, что после работы я загибалась от голода. И у входа в метро увидела его. Ларек с шавермой! Обычно я такое не ела, но после голодного дня ларек показался голубой мечтой, он светился и словно парил над землей! А как оттуда пахло? Я ощутил себя героиней дурацкой рекламы и с восторженной улыбкой понеслась вперед, за шавермой. Очередь меня не смутила, скорее раздражала медлительность всех, кто оказался впереди меня. Но я дождалась.

С восторгом ткнула пальцем в картинку и сказала:

– Две, пожалуйста.

Непонятная тень из глубины киоска кивнула, а я стала с нетерпением пританцовывать возле, предвкушая ужин в вагоне метро или по пути к нему. Вообще неважно, лишь бы наконец-то поесть и сгладить прошедший день.

– Девушка… – услышала я справа.

А потом еще раз:

– Деву-ушка.

С недоумением оглянулась, неуверенная, ко мне ли это обращаются. В паре шагов от меня стояла женщина и смотрела прямо на меня: сомнений, кого именно она звала, не осталось. Я ждала, когда она продолжит, но она молчала. Все смотрела, пронзительно так, цепко.