Андрей Воронин - Хранитель света

Здесь все было перевернуто вверх дном, как будто господа чекисты не столько искали компромат, сколько срывали злость. Да так оно, наверное, и было; Юрий подумал, не поискать ли ему по углам подброшенный героин или оружие, но потом решил, что делать этого сейчас не стоит: зачем оставлять на липовых уликах липовых преступлений самые настоящие отпечатки пальцев? А в случае чего Полковник не выдаст…

Он заметил, что все еще держит в руке синий пластилиновый шарик, и пошел на кухню, чтобы бросить бывшую печать в мусорное ведро. На кухне тоже царил полный разгром: мусорное ведро было перевернуто, и его содержимое разлетелось по всей кухне, как будто его нарочно распихивали по углам ногами. «Это мне наука, — подумал Юрий. — Надолго уезжая из дома, не забудьте обесточить помещение и вынести мусор… Да только я ведь не знал, что уеду, да еще так надолго!»

— Суки, — сказал он вслух, поднял ведро и бросил в него пластилин. Синий шарик громко стукнулся о пластмассовое дно. Юрий подобрал в углу сломанный веник, нашел совок и стал собирать разбросанный по полу мусор.

Он сметал мусор на веник, высыпал в ведро и думал о том, что ему, Юрию Филатову, или, как называл его Полковник, Инкассатору, легче перенести такое вот грубое вторжение в свою личную жизнь, чем какому-нибудь мелкому чиновнику, которому он, помнится, так завидовал, сидя в Бельгии. Юрий знал, что порой, прямо по Шекспиру, люди теряют много больше, чем неприкосновенность своего жилища. Всю свою жизнь, начиная лет с двадцати, он только и делал, что терял — сначала иллюзии, потом друзей, молодость, здоровье, отца, маму, профессию, призвание… Потом он начал терять одну работу за другой, но это уже не имело значения. А что он приобрел? Опыт? Да кому он нужен, такой опыт! Деньги? Опять же, кому они нужны? Потратить их сам он не сможет, а оставить некому… Даже новыми друзьями не обзавелся. Есть, правда, Димочка Светлов, но для него, Димочки, Юрий Филатов не столько друг, сколько любопытный феномен, представитель редкого, вымирающего вида, этакий симпатичный динозавр, которого следует всячески оберегать, а по ходу дела изучать и описывать в своей желтоватой газетке… Да и могло ли быть иначе? Чересчур велика разница в возрасте, жизненном опыте и взглядах на жизнь, чтобы можно было говорить о настоящей дружбе…

Да что там дружба! Кто о ней в наше время вспоминает? Другом теперь называют кого угодно, по принципу: если не враг, значит, друг. Но он, Юрий Филатов, к сорока годам даже женой не удосужился обзавестись! Нет у него жены и, что характерно, не предвидится. Никто не выставит голову в окошко и не гаркнет: «Филатов, домой!» И пол никто не подметет, и обед не приготовит…

Вот про обед он вспомнил зря. Не вовремя он вспомнил про обед, потому что, проходя мимо гастронома, даже не подумал, что в доме нечего есть. Воздухом московским дышал, свободой наслаждался… «Свобода — это осознанная необходимость». Кто сказал? Ленин? Маркс? Энгельс? Да черт их теперь разберет, кто из них что сказал, давно все в кучу перемешалось… Тут ведь главное что?.. Осознал, что жрать охота? Осознал. Осознал, что еды в доме нет? Тоже осознал. Вот теперь осознай, что надо идти в магазин, и валяй. В смысле, свободен. Можешь идти, а можешь и не идти, если согласен потерпеть…

В магазин Юрию идти не хотелось. Сам не зная, на что надеется, он открыл холодильник и с некоторым удивлением обнаружил, что тот, оказывается, работает: внутри горел свет, и оттуда веяло легкой прохладой. Правда, есть было нечего и там, но в обросшей сугробами инея морозильной камере Юрий обнаружил смерзшуюся до каменной твердости пачку пельменей. Пачка была варварски разодрана, видно было, что в ней рылись, но сожрать пельмени или просто разбросать их по полу совести у господ чекистов, видимо, все-таки не хватило.

— Хе, — сказал Юрий, вынимая пачку из морозилки и подбрасывая на ладони, — хе-хе! Живем!

Он поставил на газ кастрюлю с водой и стал рядом, чтобы не пропустить момент, когда вода закипит. Газ исправно горел, холодильник жужжал и пощелкивал в углу. «Кстати, — подумал Юрий, — а где же счета? Где эти милые сердцу каждого россиянина бумажечки, отпечатанные на древнем принтере и с большой экономией краски? Где счет за газ, за квадратные метры, за свет, за воду? Где счет за телефон?» Вспомнив про телефон, который давно должны были отключить за неуплату, Юрий сбегал в комнату, снял трубку с архаичного, оставшегося от мамы аппарата и послушал. В трубке исправно гудело, линия работала.