Андрей Воронин - Хранитель света

Он был, как обычно, сух, вежлив и деловит, но за всем этим Юрию почудилось какое-то тщательно скрываемое напряжение. Решив пока не задавать вопросов, Юрий присел к столу и приготовился слушать. Полковник сел напротив, выдвинул ящик, порылся в нем и положил на стол какую-то папку. Папка была самая обыкновенная, из белого картона, с тесемками из ботиночных шнурков.

— Итак, — сказал Полковник, развязывая тесемки и открывая папку, — приступим. Помнится, вы сказали, что одного из тех людей, с которыми вы подрались, приятели называли Паштетом.

— Да, — сказал Юрий. Он закурил, и Полковник подвинул к нему пепельницу. — Паштетом. Еще там были Долли и какой-то Грицко — не знаю, имя это, фамилия или кличка…

— Неважно, — сказал Полковник. — Займемся пока Паштетом. Вообще-то, Паштетов много, каждого второго Павла кто-нибудь да зовет Паштетом — ну, Паша, Паштет… Банально, правда? И все же… Взгляните-ка, это не ваш Паштет?

Он вынул из папки и положил на стол перед Юрием фотографию — не само фото, а всего-навсего скверную копию, переданную по факсу. Впрочем, ошибиться было невозможно.

— Да, — сказал Юрий, — это он.

Полковник заметно помрачнел, убрал фотографию Паштета и вынул из папки другую.

— А это Долли?

Юрий поморщился, пытаясь припомнить черты лица Долли. Баскетбольную фигуру он помнил отлично, голос тоже, а вот лицо… Фотография помогала слабо: она была еще хуже, чем фотография Паштета.

— Трудно сказать. Фото скверное, да и запомнил я его не так хорошо, как Паштета. Да и темно там было, елки-палки!

Полковник заглянул в какую-то бумагу.

— Рост сто девяносто три, — сказал он, — вес восемьдесят пять — этакая жердь… Возраст — двадцать восемь, и все время повторяет одну и ту же фразу…

— Хелло, Долли, — сказал Юрий.

— Совершенно верно, — сказал Полковник, сверившись со своей шпаргалкой. — Да, это они, черт бы их подрал… Это плохо, Инкассатор.

— Почему? — спросил Юрий. — Я думал, знать противника в лицо — это хорошо. Все-таки какой-то прогресс…

— Прогресс, — задумчиво повторил Полковник. — Ядерное оружие, знаете ли, тоже в некотором роде прогресс. Ну ладно. Теперь займемся другими двумя — украинцами…

— Один точно украинец, — сказал Юрий, — этот самый Грицко. Но он мелкая сошка, его номер шестой. А вот второй… Постарше, лет сорока пяти, полный, приземистый, смуглый, виски седые… По имени его никто не называл, и сам он не представлялся.

— Понятное дело, — согласился Полковник. — Но небезызвестный Паштет, по имеющимся у нас данным, уже пару лет водит довольно тесную дружбу с одним украинским деятелем по кличке Хохол… Черт, ну и погоняло! У этих уголовников никакой фантазии! Впрочем, это нам на руку. Посмотрите-ка, это не он?

Юрий посмотрел.

— Он.

Полковник крякнул.

— Просто отвратительно! — воскликнул он. — А вы не ошиблись? — спросил он с оттенком надежды. — Все-таки я нарушил процедуру опознания. Нужно было, наверное, предложить вам выбрать из нескольких снимков…

— Я не ошибся, — сказал Юрий. — А в чем, собственно, дело? К чему это вы — о ядерном оружии, о прогрессе?..

Полковник склонил голову и некоторое время сосредоточенно массировал пальцами переносицу.

— Видите ли, — сказал он, не поднимая головы, — Павел Пережогин, он же Паштет, является одним из самых известных в Москве бригадиров. Это довольно крупная фигура, с ним считаются, к его слову прислушиваются — в определенных кругах, разумеется, но круги эти очень широки. Очень широки… Насколько я понял из полученных данных, среди его хороших знакомых имеется даже парочка думских депутатов, а это, сами понимаете, уровень… А этот Хохол — и вовсе любопытная фигура. Начинал он примерно так же, как Паштет, но за последние два года полностью прибрал к рукам контроль над некоторыми гигантами украинской тяжелой промышленности. Понимаете?

— Не понимаю, — сказал Юрий. — Пуле все равно, да и мне тоже. Один раз я им морды набил и, если доведется, еще раз набью.

Полковник покачал головой.

— Вот именно, — сказал он, — набили морды. Да еще и при таких, мягко говоря, необычных обстоятельствах. Скажите, вам самому это не кажется странным?

— Что именно? Хотя… Погодите-ка… Вот черт! Действительно! Как же я сразу не сообразил? Такие тузы, и вдруг — взлом, фомка, какие-то чернокожие утопленники, угнанные машины…

— То-то и оно, — с мрачным удовлетворением произнес Полковник. — С чего бы это? Вы сказали, что их интересовал парень, но теперь, узнав, кто они, я начинаю в этом сомневаться. Что он мог натворить такого, этот мелкий альфонс, чтобы такие люди сами, лично, гонялись за ним по всей Европе?