Сергей Зверев - Логово проклятых

Карп на допросе у Боровича все подтвердил. Говорил путано, сбивчиво, но в целом все совпало. Главное состояло в том, что он пришел один, с остальными новичками знаком не был, и в той стычке, кроме него, никто не выжил.

Боровича беспокоило другое – рассказ Карпа о том, что незадолго до боя под Белохаткой они встретили в лесу небольшую группу УПА, в которой он опознал двоих бывших партизан. Этот субъект сталкивался с ними в бою еще в сорок втором году. Тогда ему чудом удалось спастись.

Это было плохо. Карп мог навести кого-то на мысль о советских разведчиках, засылаемых в банды УПА, или даже о липовых отрядах, выдающих себя за националистов. Как раз на такой отряд, собранный из бывших партизан и оперативников НКВД, и наткнулся Вепрь со своими бойцами. Именно поэтому за ними охотились и все же накрыли под Белохаткой.

– Покажи на карте, где базируется этот отряд, – велел Борович.

Карп подошел к самодельному столу, чуть повозил грязным пальцем по карте, потом уверенно обвел ногтем лесной массив южнее Сосновки. Все правильно.

Борович кивнул, доверительно похлопал Карпа по плечу и проговорил:

– Молодец! Ты очень помог нам тем, что нашел врага в нашем стане и выжил в неравном бою. Тебя отметят!

– Я не за награды сражаюсь, – гордо выдал Карп. – Слава Украине!

– Героям слава! – ответил Борович. – Сейчас мои хлопцы тебя проводят, герой. Надо будет отмыться, выспаться, а потом готовиться к новой борьбе. У нас впереди много славных дел.

– А остальные?.. – Карп кивнул на дверь землянки.

– Вас распределят по сотням. Командиры проверят вашу боевую выучку, если надо, пройдете дополнительную подготовку по минированию, проведению диверсий, сбору разведывательных данных. А пока отдыхай.

Борович подошел к двери, открыл ее и позвал Семена Байбакова, дежурившего сегодня у дверей штаба. Здоровенный, постоянно улыбающийся боец ввалился в землянку, согнув шею. Потолок был для него здесь заметно низковат.

– Скажи, чтобы Карпа отвели во вторую сотню! – приказал Михаил и добавил: – Это добрый хлопец!

– Слушаюсь, Ворон! Я понял. Добрый хлопец, – басом отозвался Байбаков, повернулся к Карпу и заявил: – Пошли!

Семен вывел оуновца из землянки и окликнул бойца, как раз проходившего мимо:

– Эй, Михайло, будь другом, позови Полянского.

Через пару минут из-за деревьев выбежал еще один крепкий парень, что-то дожевывающий и вытиравший рот тыльной стороной руки.

– Что, Сеня?

– Смени меня на пяток минут, Стас. Мне надо хлопца проводить во вторую сотню.

– Во вторую сотню, стало быть? – уточнил прибежавший боец, усмехнулся, снял с плеча автомат и прислонился спиной к стене.

Он осмотрел Карпа с ног до головы, одобрительно кивнул и сказал:

– Понял. Добрый хлопец! Там ему самое место.

Байбаков хлопнул Карпа по плечу, закинул автомат за спину и повел новичка между землянками. Через минуту они уже углубились в лес, потом стали спускаться в низинку, поросшую папоротником.

– А что это у вас за приговорка такая, что это вы все: добрый хлопец да добрый хлопец? – спросил Карп.

– Так вторая сотня у нас особая, отборная. Мы отправляем в нее только таких добрых хлопцев, как ты, – заявил Семен, полез за пазуху, достал оттуда парабеллум и заявил: – Это тебе от меня подарок. На добрую и долгую память. Вот и все, дальше ты уже сам. Я здесь останусь, а ты иди балочкой вон к тем деревьям.

– А там меня что, ждут?

– Конечно, командир предупредил. Тебя ждут там. Во второй сотне много таких добрых хлопцев, как ты.

Карп взял пистолет из рук Байбакова, покрутил его в руках и улыбнулся. Он сунул парабеллум за ремень, махнул рукой своему сопровождающему и поспешил в указанном направлении.

Семен медленно снял автомат со спины, поднял ствол, навел его между лопаток оуновца.

– Только вот есть тут одна неприятность. Состоит она в том, что нет у нас никакой второй сотни. Как и первой. Жаль, добрая память недолгой оказалась, – тихо проговорил он себе под нос.

Карп хотел обернуться, но не успел. Тишину леса прорезала автоматная очередь. В спину ему тут же ударили пули, обожгли и разорвали плоть. Оуновец вскрикнул, схватился за рукоятку пистолета, только что подаренного ему, и повалился в прошлогоднюю листву, заливая ее кровью.

Байбаков наклонился, взял горсть земли с прелыми листьями и провел себе по голове и левой части лица. Когда со стороны лагеря прибежали люди, в том числе и Борович, Семен неуклюже поднимался с земли. Он потрогал испачканную голову и направился к убитому оуновцу.