Дмитрий Дубинин - Код Гагарина

— Ваше дело, — сказал я, — верить мне или не верить. Но я считаю, что вы со мной поступили не совсем правильно. Я не люблю, когда надо мной устраивают психовирусные эксперименты.

И выразительно посмотрел на Сашу Омельченко, бывшую валютную проститутку из города Киева. Естественно, она и ухом не повела. Не такие взгляды видела.

— Тем не менее, я вернулся, — продолжил я. — И намерен продолжать искать вместе с вами Геннадия Ратаева и те сокровища, которые он добывает… Или уже добыл.

— Я тебе не верю, — отрезал Виктор.

— Я почти уверена, что тебя, как и прежде, отправили к нам, чтобы следить за нами, — произнесла Кэсси. — И рассказывал потом своим бандитам… Ты понимаешь, что Общество не потерпит такого… Мы не потерпим… Я не потерплю…

Речь Кэсси вроде была совершенно обычной, но даже в коротких фразах я слышал ловушки. Возможно, их там не было, а может, и были — тут поневоле параноиком станешь… Я опасался этой женщины, явно получившей образование не только в темных переулках близ Крещатика.

— Прикажете выметаться вон? — спросил я и начал подниматься, будучи уверенным в том, что меня остановят. Так и случилось.

— Не торопись, — сказал Виктор.

Я опустил свой зад обратно на стул, склёпанный явно ещё во времена развитого социализма. Такие кое-где остались еще в муниципальных поликлиниках.

— Тебе придется вернуться обратно к своим уголовным друзьям, — сказал он, — и сказать, что мы тебе поверили. Не безоговорочно, конечно. Так, чтобы это было похоже на правду… Не так, как это выглядит для нас. Ты и без того сильно заврался, уважаемый брат Андрей…

— Я не думаю, брат Виктор, что со мной надо говорить в таком тоне, — сказал я. — Вы все отлично знаете, что поступили со мной не совсем э-э-э… корректно.

— Не начинай демагогию, — поморщился Виктор. — Лучше подумай о том, каким образом ты будешь доносить нам о планах и действиях бандитов.

— Э-э-э, — снова протянул я, догадываясь, что сейчас и тут получу предложение, от которого не смогу отказаться. — Я вообще-то и так вернулся к вам. Я хочу оставаться членом Общества и действительно могу кое-что рассказать о моих делах с вашими конкурентами. Вот только как мне доказать свою лояльность, просто не могу себе представить.

Виктор нехорошо ухмыльнулся.

— Тебе не нужно что-то доказывать. Ты в любом случае наш и от нас никуда не денешься. Ты привязан к Обществу кое-чем более серьезным, нежели то, о чем мы с тобой сейчас подумали.

Я вообще-то подумал не о Кэсси, а о случае с Кислым. О его нелепой смерти во дворе дачи. Как выяснилось, Виктор тоже думал о смерти. Только другого человека и при других обстоятельствах.

— Смотри, — сказал он, протянув мне фотоаппарат и показывая на его дисплее фото металлического креста, того, который я дважды держал в руках. — Узнаёшь?

— Может быть, — сказал я, ожидая неминуемой гадости.

Виктор перекрутил аппарат на другой снимок.

— Хорошая вещь, как ты думаешь?

На втором фото был изображен тот же крест, только в разобранном виде. И он представлял собой безусловно колюще-режущий предмет. Верхние концы креста образовывали рукоятку, неудобную, конечно, но для разовой акции годящиеся. А длинный нижний конец оказался ножнами, куда прятался тонкий клинок. Вот тебе и «неустановленное холодное оружие».

Складывать одно с другим я и раньше умел, а сейчас чувства и память у меня были обострены, потому я отлично понял, кого именно прикончили этой вещицей.

— Вот значит, зачем было нужно якобы забыть этот крест у меня в машине, — протянул я. — Эх, брат Ричард, и гнусный же номер ты со мной выкинул.

— Выкинул, — подтвердил Бэрримор. Он, видно, уже понимал многие фразеологические обороты русского языка.

— Отпечатки пальцев на кресте твои, — вставил реплику Старлинг.

— А ведь в тот момент, когда убили Артема, я был с вами, — сказал я. — Интересно, кто же тогда непосредственно расправился с парнем?

И посмотрел на Виктора. Тот выдержал мой взгляд, ничем не выдав ни подтверждения, ни отрицания того, что Артема пырнул именно он. Вообще, конечно, пырнуть мог кто угодно.

— А может быть, действительно ты, — промурлыкала Кэсси. — Мы ведь можем и забыть, что ты приезжал к нам в то утро…

Забавно, подумал я. Уж очень похожим образом меня подсадила на крючок Эльвира. Впрочем, история обычно повторяется в виде фарса. Плоховато сработали американцы во главе с Виктором. Нечисто. Как я уже говорил оперативникам из убойного отдела, меня видели в тот недобрый для Артема час не только в магазинчике дачного поселка, но и на автозаправочной станции поблизости. Конечно, если бы нужно было запрессовать в это дело именно меня, стражи порядка вполне могли бы это сделать — в особых случаях и свидетельские показания можно потерять или сфабриковать… Оставалось надеяться, что я все-таки птица не столь высокого полета, чтобы из-за меня искусственно что-то подкручивать в полицейской машине. И самое главное — отпечатков моих пальцев на этом кресте все-таки нет. Татьяна опять (в который раз уже) меня выручила, пусть сама того не желая, когда уронила его в камин и тщательно потом вытерла, уничтожив все следы на его поверхности. Так что с нового крючка я аккуратно слез, но, что вполне понятно, не стал этого афишировать.