Дмитрий Дубинин - Код Гагарина

— От этого предложения невозможно отказаться, — пропела Эльвира.

— Эльвира, — сказала вдруг Таня резко. — Ты, конечно, стерва. Я говорю тебе это открыто, и ты знаешь почему. Это не Андрей делает нам предложение, от которого нельзя отказаться. Это предлагаешь ты.

— Таня, — сказала Эльвира прямо-таки с придыханием. — Я знаю, что я делаю. Я уже многого добилась в жизни именно потому, что не позволяю эмоциям брать верх. Насчет тебя, кстати, я никаких предложений не делаю. Ты можешь вообще не участвовать.

— Это исключено. Я уже участвую.

— Ну что ж… Это разумно.

По-моему, Эльвира была в восторге. Это было понятно. Но и Татьяна выглядела слегка возбужденной. А это было немного странно. И вызывало у меня понятную тревогу.

— У меня только один вопрос, Эля, — продолжила Татьяна. — Как ты думаешь, что мы будем в конце концов иметь со всего этого?

— Всё, — коротко ответила Эльвира. — То, что мы ищем, это не просто материальное богатство. Хотя и оно тоже. Сможете ли вы это оценить сейчас, или нет, не знаю. Но в случае успеха (а я в нем не сомневаюсь) Андрею по крайней мере больше никогда не придется крутить руль. Если, конечно, он не вздумает купить «феррари» для удовольствия.

— Я пока еще не знаю, что мне предстоит делать, — сказал я, — ради иллюзорной возможности заполучить итальянский спорткар, который мне нужен как зайцу триппер. Так что в первую очередь я буду думать о том, как избежать вполне реального срока в российской тюрьме.

— Эти слова ты вспомнишь потом, когда будешь выбирать между новым «феррари» и новым же вертолетом «Робинсон», а потом махнешь рукой и купишь то и другое, — серьезно сказала Эльвира. — В первую очередь тебе надо подумать, что ты скажешь американцам, когда встретишься с ними.

— Кстати, да.

— Мне кажется, что будет лучше, если ты скажешь им правду. Ну или почти правду. Сообщишь, что тебя жена сдала в больницу, где ты получил психотерапевтическую помощь от профессионала… а я, кстати, психолог по специальности, да и три курса медицинской академии — это тоже хоть что-то. Всё равно Кэсси заметит, что тебя «распрограммировали».

— Надеюсь, снова этого не случится? — с плохо скрытой тревогой спросила Таня.

— Нет, — с иезуитской ухмылкой произнесла Эльвира. — Я в этом уверена. Если только… Словом, если только не случится повтор того, о чем Андрей скромно умалчивает…

— А что будете делать вы, пока я буду торчать в Славгороде? — быстро спросил я.

— Ну, предварительно мы уже знаем, что нам делать, — произнесла Эльвира. — А теперь мы можем более детально обсудить план наших дальнейших действий… Символично, да? — вдруг сказала она, — что мы разрабатываем наш план в этом… госпитале.

Иван Курочкин только криво усмехнулся. Он не понял этой игры слов — ему она была непонятна и чужда. Также, наверное, как и его «коллегам» — Гуцулу, Лымарю и Студенту… Хотя нет, Студент-то мерзавец эрудированный, что тут говорить… Кстати, а где же сейчас обретается эта шайка? Теперь ясно, что Эльвира обращается к ним за содействием, но каким образом она может влиять на них? С помощью одних только денег? Или как-то еще?

Поскольку вопрос этот задать было некому, я промолчал, волей-неволей присоединившись к выработке тактики и стратегии. Фабрика Абсолюта принялась выдавать продукцию невиданными доселе темпами. Ктулху заворочался в первых признаках своего пробуждения и начал подергивать щупальцами, поднимая невиданной высоты цунами в Обском водохранилище.

— Я уж думала, что больше тебя не увижу, — сказала Кэсси.

Ее серые без цветных линз глаза внимательно ощупывали мое лицо. Я был уверен, что выражение на нем не очень нравилось женщине и, скорее всего, неприятно удивляло ее. Наверняка я уже не выглядел так, словно меня только что приняли в пионеры, либо лишили девственности.

Вообще все четверо смотрели на меня со смесью недоверия и осуждения. Я изложил моим коллегам по Обществу свою легенду, согласно которой обратился к психиатру, поскольку почувствовал себя плохо в смысле душевном — перестал адекватно воспринимать окружающее, началась депрессия…

— Шито белыми нитками, — заявил Виктор. — Ты ведь дал клятву перед Обществом, а сам что-то замышляешь против него.

Солгулианцы расположились в единственном на тот момент хостеле города Славгорода, что в Алтайском крае, в той его части, которая зовётся Кулундой. Американцы, думая, что хостелы во всем мире представляют собой однотипное общежитие странствующих студентов, устроенное по стандартному английскому образцу, были слегка шокированы, когда убедились, что ничего английского тут нет. Даже неуловимый персонал — и тот вряд ли знал по-английски хоть что-нибудь, кроме названий торговых марок. Так что багаж знаний Бэрримора и Старлинга, уже понявших, что такое «дача», теперь должен был вместить и понятие «общага». Конечно, она выглядела не так люто, как притон из знаменитого фильма про ужасы Словакии, но запахи и интерьер даже мне, ко всему вроде бы привыкшему, и то казались весьма далекими от цивилизованных. Четырехместная «спальня» с крашенными в цвет электрик панелями выглядела уныло. Если вы играли в компьютерную игру «Черный оазис» и дошли до того момента, когда вашего протагониста помещают в общую камеру, то примерно представляете себе, что я увидел.