Александр Тамоников - Нетленный

Ровно в шесть часов мы подъехали к развилке, и я повернул налево. Дрожали пальцы на руле. До полной темноты часа четыре, я надеялся, что управимся. За перелеском дорога спускалась в низину. Я сбавил скорость. Колеса давили чертополох, ныряли в ямы, в которых поблескивала дождевая вода. Повышенной проходимостью мой «Террано» не отличался, но кое-какие препятствия осилить мог.

На возвышениях дорога была сравнительно сухой, но в низинной местности начинались разливы. Лес то отступал, то снова приближался с двух сторон, сжимал проезжую часть. Машины на этой транспортной артерии были большой редкостью. Мы завязли в низине, но обошлось, даже испугаться не успели. Варвара пересела за руль, я навалился сзади – и под залпы грязи из-под колес «Террано» выскочил на сухой участок.

Варвара потом оттирала меня чистым полотенцем, хмыкала – дескать, умылся целебной грязью. Переодеваться было бессмысленно. Чертыхаясь, весь грязный, как поросенок, я снова сел за руль, вел машину дальше. Небо потемнело – уплотнились, налились чернотой тучи. Мы въезжали в лес, и возникало сложное чувство, что отныне в тех или иных вариациях он будет нас сопровождать постоянно.

Дорога шла волнами, заросли сорняков теснились на обочинах. Березы, осины, вставали за канавами неодолимой чащей. Обе опушки завалил бурелом. Я съехал с дороги, поползал на коленях по проезжей части, мобилизуя свои скромные дедуктивные способности.

В последние несколько суток проливных дождей в этой местности не было, но постоянно что-то капало, изморось висела в воздухе. Следы протекторов еще сохранились. Поколдовав над вмятинами в грунте, я пришел к выводу, что за последние сутки здесь машины проезжали как минимум четыре раза. Где-то следы съезжались, где-то расходились. Одной из машин был точно пикап ЧОП «Сибирский Бастион», присвоенный «контролерами», – отпечатки его колес я запомнил еще в саду Злобиных. Еще один характерный «диагональный» рисунок – видимо, внедорожник группы захвата.

Но, кроме них, были и другие следы. Похоже, ездили взад-вперед, искали пропавших, пока не иссякло терпение. Ну, что ж, уместно было помолиться, чтобы не встретить эту публику.

Мы погружались все глубже в лес. На смену осинам приходили корявые сосны, зеленел мох на кочках, пестрели осыпавшиеся иголки.

– Теперь давай помедленнее. – Варвара как-то напряглась, облизнула пересохшие губы.

Я не стал иронизировать: типа, процесс пошел, Баба-яга в тылу врага, все такое. В этом что-то было. То, что раньше вызывало насмешку, теперь настораживало, и пропадала охота шутить. Дорога петляла между соснами, поскрипывали шишки под колесами. Я тащился со скоростью среднего пешехода.

– Эти люди не оставляют свидетелей, – сказала Варвара. – Теперь ты убедился? После них в лучшем случае. – травмированные мозги, в худшем – трупы. У них все схвачено: в преступном мире, в правоохранительных органах, возможно, и в церкви… хотя в последнем я не уверена. За ними – полная безнаказанность.

– А что ты хочешь, правосудие – слепая баба с весами, – отшутился я. – Вот кабы зрячая, да с топором. Прости, Варвара, не владею предметом, смутно представляю, о чем речь. Но они не отморозки, согласись. Работают деликатно и осмотрительно, чтобы не поднимать шума.

– Остановись, – вдруг сказала Варвара, – здесь что-то есть.

Первым делом я зачем-то посмотрел на часы. Половина седьмого вечера. Потом остановился, вышел из машины, потянул носом. Лично я ничего не чувствовал…

Искомое обнаружилось в пяти метрах от дороги, где росла пара молодых елочек. Продолговатое возвышение, заросшее травой, повалившийся, искрошенный древоедами, надгробный крест примитивной конфигурации. Ни оградки, ни памятника – вообще ничего.

Мы стояли над этим старым захоронением и хмуро его разглядывали. Захоронению было лет пятнадцать, судя по высоте опрятных елочек, которые здесь возникли явно не просто так. За могилой не ухаживали, она превращалась в холмик. Возможно, тот, кто хоронил, сам уже умер.

Но как она почувствовала? Я пристально уставился на Варвару. Она смутилась.

– Это не то. Ладно, поехали.

Несколько минут мы молчали. Дорога выбралась на край обрыва, снова втянулась в лес.

– Хоть что-то нашли… – прошептала Варвара. – Не злись, Никита.

– Ага, от мертвого осла уши мы нашли, – буркнул я. – Надо же, находка. Старовер кого-то закопал или еще какой отшельник.

– Нельзя так говорить, – рассердилась Варвара, – надо уважать покойников.