Александр Афанасьев - Вашингтонский узел. Время испытаний

Работа практически сорвана.

Моим депьюти был Джулиан Хаммершмидт, вторым депьюти – Стейси Норманн. Я попросил их написать планы работы, как они их видят, а потом купил бутылку водки и мы решили распить её на троих. В охраняемом помещении пить водку, равно как и обсуждать рабочие вопросы в нетрезвом состоянии, было серьёзным дисциплинарным нарушением. Но нам это было надо.

– Можете мне сказать, – спросил я, держа две папки с наскоро написанными эссе – ради чего мы вербуем сотрудников ГРУ, ФСБ, СВР, Минобороны?

Мои депьюти замолчали. Потом Хаммершмидт осторожно сказал

– Ради получения информации, а чего же ещё?

– Какую информацию они нам могут дать? Кто-то что-то не знает о Путине?

…

– Или кто-то что-то знает о Путине помимо самого Путина? Что это за бред с контактами, с агентами – парики, тайники. Мы в каком веке вообще живём?

…

– У нас на связи семь агентов. Сейчас. Кто-то из них входит в контур принятия решений?

…

– Ни одного. Что даст нам эта информация? Из того что не может дать спутниковая разведка и перехват сообщений? Чем вообще отличается HUMINT от ELINT [33] Разведка с использованием человеческого ресурса от электронной разведки. *? Почему нас не нужно уволить и купить ещё пару суперкомпьютеров?

Хаммершмидт и Норманн переглянулись

– Потому что компьютер не может заглянуть в мозг какого-нибудь диктатора? – осторожно ответила Норманн

– А что вы там найдёте, в мозгу диктатора? Почему бы тогда вместо нас не нанять какого-нибудь психиатра, который поставит диагноз на расстоянии?

…

– Сейчас некоторые диктаторы сообщают в твиттере, что собираются делать.

Шутка была крайне рискованной. Но я мог сказать, что это я про Украину.

– Я вам скажу, почему мы нужны и почему нас нельзя уволить. Компьютер не может быть полезным. Компьютер не установит дружеские отношения. Компьютер не выслушает тебя, не похлопает по плечу, и не поможет.

…

– А теперь вопрос. Кому мы можем быть полезными и чем?

Я отхлебнул из своего стакана

– Думайте, думайте. Только не говорите, что сотруднику ФСБ Иванову – мы ему можем быть полезными, только если он задержит кого-то из нас и получит медаль. Думайте!

Хаммершмидт и Норманн думали. Честно. Но они не были евреями. А я был.

– Сдаюсь, сэр.

– А ответ на поверхности. Олигархам. Российским чиновникам. Просто русским.

– Но в чем?

– У кого-то зависли деньги. Кто-то под санкциями. У кого-то вот-вот отберут недвижимость. Кто-то имеет проблемы с визой. Продолжить?

…

– Мы должны помочь этим людям. Решить их проблемы и стать их друзьями. Помочь их детям получить западное образование. Мы должны создать здесь своего рода «центр помощи русским олигархам». Приучить их к мысли, что если у них проблемы, надо идти к нам. Не к Путину, не в правительство или в администрацию президента. К нам. Тогда и они окажут нам потом услуги.

Хаммершмидт неуверенно сказал:

– Но это же… незаконно.

– Джулиан, ты в Госдепе работаешь? ЦРУ – это и есть место, созданное для того, чтобы здесь всё было незаконно. Мы будем незаконно помогать русским олигархам нарушать санкционный режим, а они будут незаконно помогать нам против Путина и его империалистических планов. Для наших источников и агентов – понятия «санкции» не существует, их платежи наши банки проводят в первую очередь, а все их деньги чисты как свежевыпавший снег. Всем всё понятно?

Хаммершмидт кивнул

– Понятно

– Тогда за работу.

О моих планах работы – послу стало известно через несколько дней. Я даже знаю, кто ему настучал.

Посол США в России не был опытным дипработником и это было хорошо с самого начала. Он был мормоном, губернатором Юты в отставке и бизнесменом. Оставалось понять, сможет ли он «открыть Россию», как никому не известный бизнесмен Джордж Буш, будучи назначенным послом в Китай – убедил Никсона «открыть Китай».

– Мне сказали, вы собираетесь помогать русскому бизнесу нарушать санкционный режим? – спросил Хантсман, – это верно?

– В целом, да.

– Вы понимаете последствия?

– Какие последствия? Работа либо делается, либо нет. Я работаю не в Госдепе. Знаете… я вспомнил одну умную книгу времён Британской Империи. Там, в одной стране – вот-вот разразится гражданская война. И британцы обсуждают, что делать, на чью сторону стать. И один из них говорит – мы слишком великая страна, чтобы рисковать. Потому, когда война начнётся – кто-то из нас будет на одной стороне, а кто-то на другой. И мы не проиграем.