Джек Хиггинс - Железный тигр (сборник)

Похоже, Мария все еще сомневалась, и Марлоу сказал:

— Ваш отец прав. Вы, женщины, всегда поднимаете шум вокруг каждой царапины.

Он засмеялся и начал выуживать сигареты правой рукой.

— В Корее я прошагал полтораста миль с пулей в бедре. Так пришлось. Там не нашлось никого, кто мог бы ее извлечь.

Мария бросила на обоих мужчин сердитый взгляд:

— Очень хорошо. Делайте как хотите. Мы не станем приглашать врача. Боюсь, ваша рука воспалится, а потом вы ее потеряете.

Марлоу хмыкнул, а девушка, наклонив голову, приступила к работе. Папа Магеллан с любопытством спросил:

— Вы были в Корее?

Марлоу кивнул, а старик отошел к серванту и вернулся с фотографией в рамке.

— Мой сын, Педро.

С фотографии улыбался парень, гордый и довольный своей новенькой униформой. Такую фотографию молодые солдаты обязательно делают в первые же недели своей службы в армии.

— Он выглядит хорошим солдатом, — заметил Марлоу бесстрастным тоном.

Папа Магеллан энергично закивал.

— Он был отличным мальчиком. Собирался поступать в сельскохозяйственный колледж. Всегда мечтал быть фермером. — Старик тяжело вздохнул. — Его убили в 1953 году, когда он находился в составе патруля возле реки Имжин.

Марлоу снова посмотрел на фотографию и подумал, так же ли улыбался Педро Магеллан, когда в него впивались пули. Но какой смысл думать об этом, когда люди на войне погибают в самых разных обстоятельствах. Иногда мгновенно, иногда в мучениях, но всегда ужас запечатлевается на их лицах.

Он вздохнул и вернул фотографию.

— Это уже чуть позже того, как я там был. Меня взяли в плен тут же, когда вмешались китайцы.

Мария быстро вскинула голову:

— А сколько вы пробыли в плену?

— Почти три года, — ответил Марлоу.

Старик присвистнул.

— Матерь Пресвятая, это очень долго. Ты много выстрадал. Я слышал, что в этих китайских лагерях было очень трудно.

Марлоу пожал плечами.

— Не знаю. Я не был в лагере. Они послали меня работать на угольной шахте в Маньчжурии.

Глаза Магеллана сузились, и с лица исчезли последние остатки доброго настроения.

— Я немного слышал и об этих местах тоже.

Последовало непродолжительное молчание, потом старик взял себя в руки и похлопал Марлоу по плечу.

— Ну, все это в прошлом. Может быть, для мужчины это и хорошо — пройти через огонь. Что-то вроде очищения.

Марлоу горько рассмеялся:

— Без такого очищения лучше бы обойтись.

Мария, заканчивая накладывать повязку, спокойно сказала:

— Папа в свое время тоже попробовал огня. Он воевал в интернациональной бригаде в Испании. Фашисты держали его в плену два года.

Старик энергично пожал плечами и в знак протеста поднял руку.

— К чему вспоминать о таких вещах? Это все прошло. Старая история. А мы живем в настоящем. Жизнь часто неприятна, но всегда справедлива. Умный человек накапливает опыт и старается поступать соответственно.

Он стоял, засунув руки в карманы, и улыбался молодым.

— Ну вот. Все закончено, — объявила Мария.

Марлоу поднялся и принялся опускать изорванный в клочья рукав рубашки.

— Спасибо. Я, пожалуй, пойду, — сказал он. — Когда, вы говорите, отправляется автобус?

Улыбка на лице Магеллана сменилась хмурым выражением.

— Вы пойдете? А куда вы пойдете?

— В Бирмингем, — ответил Марлоу. — Я надеюсь найти там работу.

— Так вы поедете в Бирмингем завтра, — отрезал старик. — А сегодня переночуете здесь. В такую погоду отказать в крыше даже собаке было бы преступлением. За кого вы меня принимаете? Вы появились из тумана, спасли меня от побоев и думаете, что я позволю вам вот так же и исчезнуть? — Он фыркнул. — Мария, приготовь горячую ванну, а я попробую отыскать чистую рубашку.

Марлоу заколебался. Инстинкт подсказывал ему, что надо уходить. Уходить немедленно, пока он не втянулся в дела этой семьи, но тут он посмотрел на Марию. Она улыбнулась и покачала головой:

— Нет смысла возражать, мистер Марлоу. Когда папа что-то решает, то единственный правильный выход — это согласиться. В конце концов это просто сэкономит вам время.

Марлоу посмотрел на сумрак за окном, вспомнил об обещанной ванне и еде и окончательно решился.

— Сдаюсь без всяких условий.

Мария улыбнулась и вышла из комнаты. Старик достал трубку из корня вереска и начал набивать ее табаком из потертого кожаного кисета.

— Мария успела сказать мне кое-что о вас, когда вы с Кеннеди были на дворе. Она говорит, что вы водитель грузовика. Марлоу пожал плечами.