Александр Тамоников - Тайна затонувшего конвоя

— Неотесан? Некомпетентен? — начал выдавать подсказки Андрей.

— Какая глупость! Я вовсе не это хотела сказать.

— Вы приехали с востока Украины?

— А это так же подозрительно, как если бы я приехала из Тернополя? — огрызнулась Ольга. — Да, приехала. Сама с Ворошиловграда. В войну работала в органах военной прокуратуры, имею заслуги и награды. Три месяца провела в партизанском отряде товарища Бородулина. Его люди и вывели нас из окружения под Смоленском. В октябре сорок четвертого написала рапорт с просьбой о переводе в Заполярье. У меня приемная мать в Мурманске. К сожалению, в областном центре работы не нашлось, мне предложили должность в Дальнем. Мы уже познакомились, товарищ капитан? С удовольствием поговорила бы еще, но должна работать. Буду с нетерпением ожидать нашей следующей встречи.

«Совсем народ перестал бояться контрразведку, — сетовал Андрей, покидая помещение. — В войну все тряслись от одного слова, а теперь расслабились, в грош не ставят. Сегодня другие органы следует бояться».

Майор Чеплыга был не такой высокомерный, махнул рукой, дескать, входите, не маячьте на пороге. Он с удивлением разглядывал телефонную трубку в своей руке. Оттуда доносились короткие гудки.

— Потрясающие новости, Иван Тарасович? — предположил Андрей.

— Более чем. Звонили из области. Дежурный по управлению майор Савочкин оповещает все отделения, чтобы приняли к сведению. Ночью под Елизаровкой — это в получасе от финской границы — уничтожили тех беглых: Арапченко, Лапшина, Шалимова, Штрауха. Всю сбежавшую банду накрыли, представляете? В амбаре прятались, а бдительный гражданин из местных сообщил участковому. Тот вызвал подкрепление. Сдаваться бандюги не хотели, стали палить из ППШ, милиционеру ногу прострелили. Так парни осерчали, гранатами амбар закидали. Их же никто не предупредил, что эту мразь нужно живьем брать. Всех в клочья разорвало, но опознали, обрадовались.

— Вот видите, как все удачно, Иван Тарасович. С такой новости даже выпить не грех. Одной заботой меньше. А что по Шатуну? Начали прорабатывать?

— Какой вы скорый, Андрей Григорьевич. — Чеплыга с треском бросил трубку на рычаг. — Я отдал все распоряжения, озадачил Немова и Грубова. При необходимости один из них сразу же выедет в Мурманск. Забыть уже успели про Шатуна, понимаете? Сейчас, конечно, он снова труп, теперь уже навсегда. Вы что-то хотели, Андрей Григорьевич?

— В область позвонить, Иван Тарасович, начальству своему.

— Так это без проблем, пойдемте, покажу. Есть у нас особенная комнатка для переговоров по межгороду. — Чеплыга начал выбираться из-за стола.

— А этот аппарат?.. — Андрей кивнул на телефон, стоявший посреди стола.

— На этом связь односторонняя, — пояснил Чеплыга. — С области могут звонить, а мы — только из особенной комнатки. Так надо. А почему, нам не объяснили, когда провода тянули. Что-то связанное с безопасностью. Пойдемте, Андрей Григорьевич. Мы этот клоповник залом правительственной связи в шутку называем.

Помещение в конце коридора напоминало камеру-одиночку. Толстая дверь, голые стены, стол, стул. Маленькое оконце заложено кирпичом, вентиляционная отдушина в стене.

— Ух ты, свет есть, — заявил Чеплыга, щелкнув выключателем. — Бывает, лампочка перегорает, и тогда как в темнице сидишь. Звоните, Андрей Григорьевич. Здесь как в Кремле — тайна переговоров гарантируется. Ни одна сволочь не подслушает, даже если захочет. Там все номера рядом с аппаратом, не ошибетесь. — Чеплыга удалился и плотно прикрыл за собой дверь.

Соединение прошло более-менее сносно. В трубке раздавался треск, но когда полковник Алябин ответил, помехи отступили на задний план.

— Здравия желаю, товарищ полковник! — приветствовал начальство Андрей. — Капитан Неверов беспокоит.

— Ну, наконец-то, — проворчал Алябин.

Судя по его ровному голосу, в славном граде Мурманске пока ничего непоправимого не случилось.

— Всех преступников переловил?

— Пока одного, Павел Евгеньевич. Увы, пришлось прикончить, а то вы не говорили бы со мной сейчас.

— Узнаю капитана Неверова! А теперь подробнее. Линия нормальная?

— Местные товарищи уверяют, что да.

Полковник не перебивал капитана. Это было одно из его немногих положительных качеств.

— Значит, теперь ты понял, что в этой местности что-то не в порядке, — задумчиво резюмировал Алябин. — Кого-нибудь подозреваешь?

— Знать бы, в чем, Павел Евгеньевич. Похоже, меня дважды пытались прикончить. Не пойму, что им даст мой труп. Только дополнительный интерес к поселку и нашествие злобной следственной комиссии, которая обязательно что-то раскопает. Вы же не оставите без внимания мой труп, товарищ полковник?