Николай Прокудин - Последняя обойма

Другой прапорщик, Борька Маслов откупоривал бутылки и разливал по кружкам спиртное. Борька симпатичен, высок ростом, начитан, окончил три курса университета. По военной специальности он — старшина роты, по призванию — жуткий ловелас. Одну половину гарнизонных девок в далекой Елани он перепортил, другую безоговорочно очаровал.

Командир взвода связи старлей Серега Пасмурцевский вечно занят «запивоном»: разводит в сырой воде фруктовый концентрат или приспосабливает в центре купленные перед отъездом бутылки пива. К своим двадцати пяти годам успел обзавестись не только законной супругой, красавицей Натальей, но и двумя дочками. Нормальный парень со спокойным и даже мягким характером. Правда, иногда перебарщивает с алкоголем, что требует вмешательства более сдержанных товарищей.

Командир гранатометно-пулеметного взвода из второго горнострелкового батальона прапорщик Альберт Гориев из объемной сумки вынимает переданные супругой домашние кульки. Этот товарищ женат на женщине, которая немного старше его. По рассказам, строгая, принципиальная, временами красивая. Как говорится, шаг влево, шаг вправо — приравниваются в этой семье к побегу. Товарищи ухмыляются и соболезнуют Альбертику и четвертый тост всегда поднимают за мужскую солидарность. Кстати, в кульках супруга Гориева всегда передает в Афган всякими оказиями невероятно вкусные блюда башкирской кухни: чак-чак, кыстыбый, губадия…

Наконец, самый «древний» член компании — старший лейтенант сапер Василий Павлов. Ему тридцать два; женат, имеет двоих сыновей. В звании застрял, потому как упорно беспартийный. В силу своей военной специальности Василий невероятно глазаст и внимателен. Иногда даже в мирной жизни он подмечает такие детали, которые никто другой ни за что не заметил бы. Родом Павлов из Самарской области; отец воевал, был ранен, награжден боевыми орденами. Тоже не дурак выпить, но к началу очередной командировки каким-то загадочным образом приводит себя в порядок.

Самый молчун в компании — артиллерийский корректировщик лейтенант Георгий Тимшин. Обычно он любит сидеть в сторонке. Ест мало, пьет еще меньше. Зато, улыбаясь, внимательно слушает, о чем говорят старшие товарищи. Впитывает, так сказать, правду жизни.

Сам Воротин никогда от коллектива не отрывается, но и не перебарщивает. Выпивает с парнями традиционные сто пятьдесят и отваливает отдыхать.

— Вершина, я — Оса, — запросил по радио Стас, когда до окончания привала оставалось не более трех минут.

— Да, Оса, Вершина на связи, — ответил один из дежурных связистов штаба армии. — Докладывайте.

— Вершина, нахожусь в одном переходе от заданного района. До наступления темноты прибыть в район не успею.

— Во сколько планируете начать поисковую операцию?

— В районе девятнадцати часов.

— Понял вас, Оса. Выполняйте переход. Начало поисковой операции доложите.

— До связи.

Протопав еще несколько километров, разведчики прибыли к южной границе обозначенного в задании района. Все устали и к тому же начали замерзать, так как температура стремительно понижалась.

В последние полчаса угасавшего естественного освещения Воротин оценил местность, где предстояло искать пилота. Ведь для начала поисков требовалось, чтобы он с максимальной точностью определил свои координаты и сообщил их в штаб. Там знали координаты подающего сигнал маячка и после сообщения должны были навести группу на нужную точку.

Ущелье, по дну которого перебрались сорок минут назад, выглядело довольно глубоким. Длина его, судя по карте, составляла около пяти километров. Растительность встречалась только в низовьях и состояла из кустарников и низкорослых деревьев. По дну бежал ручеек, весной превращавшийся в бурлящую горную речку. Ну, а далее от правого берега ручья начинался склон очередного хребта, высотой от двух до двух с половиной тысяч метров. По нему и предстояло взбираться на вершину, близ которой подавал сигналы бедствия аварийный маяк.

До начала восхождения Воротин объявил короткий привал, за время которого вышел на связь со штабом и доложил о прибытии в район и старте поисковой операции.

Пока группа тяжело преодолевала первые пятьсот метров подъема, вокруг разыгралась настоящая снежная метель. Небо будто прохудилось, сбрасывая на землю годовые запасы осадков в виде крупного снега, а сильный порывистый ветер играючи подхватывал их и бросал в лицо.