Николай Прокудин - Последняя обойма

Кто-то из моджахедов пополз в укрытие за камни; кто-то засеменил к ближайшему склону, согнувшись в три погибели; кто-то просто побежал, взывая к Аллаху о спасении.

Пилоты ювелирно вели машины в узком пространстве между горными вершинами и нижним краем серой облачности. Фролов обозначил место группы, выпустив в небо желтую ракету и запалив факел. Все огневые точки задымили сигнальными дымами — береженого Бог бережет! А ну как промажут или в сумерках примут за «духов»…

Первая «восьмерка» начала строить заход для посадки, а прикрывающая пара «Ми-24» с ходу встала на боевой курс и дала залпы по отступавшим боевикам.

Залпы вышли на славу.

— Пламенный привет вам, уроды! — тяжело поднявшись, крикнул вслед отступавшим молодой Липинский и дал прощальную очередь.

Викула вытер кровь со щеки и повесил снайперскую винтовку на плечо. Зло щурясь от поднявшийся пыли, он сплюнул тягучую слюну и полез в карман за «Охотничьими».

Прихрамывая на левую ногу, Фролов шел к санинструктору, склонившемуся над раненым.

Остальные разведчики поспешно оставляли позиции и, отряхивая от пыли одежду, бежали к относительно ровной площадке, куда нацелились садиться «Ми-8»…

Внезапное появление боевых вертолетов и последующая атака неуправляемыми ракетами стали для боевиков кошмаром. Казалось бы, они только что подавили сопротивление небольшой группы шурави, оставалось лишь окружить ее и добить. А тут сами попали в такую мясорубку, что многие отправились на суд к Аллаху.

В живых из многочисленной банды осталось не более половины. Да и те, скатившись с вершины, беспорядочно уходили по склону. Кто куда. Остальные остались наверху.

Молодой моджахед в светлой рубахе и темной жилетке ползал по земле, зажимая окровавленной ладонью развороченное осколками плечо. Оторванная взрывом рука валялась неподалеку. Юноша изредка натыкался на нее осатаневшим от боли непонимающим взглядом и снова выделывал жуткие кульбиты.

В неглубокой яме стонал моджахед лет сорока. Взрывом неуправляемой ракеты ему здорово повредило живот. Его тело содрогалось от озноба и агонии. Он сгребал почерневшими ладонями расползавшееся красно-белое месиво, пытаясь заправить его обратно в распоротый осколками живот…

Шум двигателей и винтов нарастал — транспортный вертолет плавно приближался к вершине. «Крокодилы» продолжали нарезать круги на небольшой высоте, прикрывая посадку транспортника.

Остатки банды растворились на склонах хребта, на его вершине остались лежать лишь искалеченные и окровавленные тела душманов.

Санинструктор принялся помогать транспортировать к площадке тяжелораненых. Последним принесли тело погибшего Саши Глушко — младшего сержанта, призванного год назад из Донецка. Фролов стрельнул у кого-то из ребят сигарету, жадно ее выкурил, поглядывая на обескровленное лицо молодого парня. Капитан уже давненько не курил, но в подобные моменты сдержаться не мог.

Наконец, вокруг завертелись воздушные потоки, поднимая вверх пыль и песок. Основные шасси «восьмерки» коснулись грунта; разведчики, помогая раненым, направились к открывшемуся проему в грузовой кабине.

Загрузили первую «вертушку» — улетела, подоспела вторая. Фролов занял место у коротенького трапа, помогая товарищам забираться внутрь. Сам поднялся в кабину последним.

— Все? — крикнул бортовой техник.

Капитан кивнул:

— Поехали! — рявкнул бортач.

Качнувшись, «Ми-8» оторвался от вершины, наклонил граненый нос и, оставляя за собой горячий керосиновый перегар, начал разгон скорости…

Спустя минуту экипаж выровнял машину и взял курс на базу. Чуть позади «восьмерок», огибая рельеф на предельно малой высоте, следовала пара «Ми-24».

— Что скажешь? — хмуро поинтересовался состоянием раненых Фролов.

Севший рядом санинструктор ответил:

— У Лешки ничего серьезного — недели три придется походить с повязкой. У Валерки осколок сидит в бедре и легкая контузия — это тоже не смертельно, до свадьбы заживет. Игорь Боровой потерял много крови, но рана головы вроде бы не опасная. Молодому Азизову три пальца оторвало осколком, Симоняну чуток мяса с ягодиц срезало, Викулу пулей зацепило вскользь — плечо.

— А Ромка Иволгин?

— Со старшим лейтенантом дело обстоит похуже.

— Ну, не тяни кота за яйца — говори.

— Пуля вошла в ключицу, задела легкое и раздробила кости лопатки. Надеюсь, ранение жизни не угрожает, но все зависит, как быстро он попадет на операционный стол. Похоже, армия с ним распрощается.