Джордж Джозеф - Три чужака

Он стянул кожаную куртку, поиграл бицепсами, сделал глубокий вдох. Грязная майка чуть было не лопнула на вздувшейся груди.

— Чушь все это… Какая лускемия? — пробормотал он.

Рэд повернулся на матрасе, который он, под надзором Милча, притащил из соседнего домика. В полутьме он различал огромный силуэт силача, улегшегося рядом с диваном, где спал мальчик. Рэд поднялся.

— Не спишь, братишка? — прошептал Милч. Мальчик заворочался во сне и тихо застонал.

— В тюрьме тоже так, — продолжал Милч. — Не спится, и привыкаешь обходиться без сна. Спать нужно тому, у кого на завтра есть дела. В тюряге не спят. Я, пока туда не загремел, храпел, как контрабас, и не проснулся бы, хоть бы на меня и потолок обвалился. А сейчас и не знаю даже, как это — спать.

— И у меня то же самое, — послышался мягкий голос Доктора, устроившегося у двери. — В тюрьме все слышно. Всю ночь что-нибудь слышно, до самого рассвета. Кто-то кричит, или дождь идет, или шаги. Нигде больше звуки так далеко не распространяются, как в тюрьме. Двумя этажами ниже слышно, когда кто-нибудь наверху подпиливает себе ногти.

— Это точно, — подтвердил Милч. — Помнишь негра, который ночью пел песни, Эла Джолсона? Он сидел в блоке «Д», а мы его слышали всю ночь в нашем «У».

Рэд снова улегся и натянул одеяло до подбородка. Доктор принялся напевать.

— Ну уж нет! — вскинулся Милч. — Надеюсь, ты Эла Джолсона не будешь изображать?

Тот засмеялся и замолк.

В этот момент отворилась дверь, и вошел Дэнни, в трусах и майке.

— Я там помираю от холода, — заныл он. — У вас лишнего одеяла не будет?

— Холодно, как в блоке «У»? — насмешливо спросил Милч. — Но там ты от холода ведь не помер? Вот и здесь не загнешься. Иди к себе и смотри за глухарем. Как бы ему глупые идеи в голову не полезли.

Рэд слегка приподнялся, но тут же снова лег. Кулаки его сжались от ярости и бессилия. Ворча что-то себе под нос, Дэнни вышел и закрыл дверь.

— Надо бы проучить этого юношу, — пробурчал Милч. — Хотя, может, я с ним слишком строг… Все-таки похищение — его идея… — После долгой паузы Милч спросил:

— Ты о чем думаешь, Доктор?

Пухленький Доктор повернулся к нему.

— Ночами я думаю о тысяче разных вещей. Рассуждал вот, что я буду делать с моей частью денег.

— И что-нибудь надумал?

— Да. Я бы в Париж съездил. Всю жизнь об этом мечтаю. Ты же знаешь, я люблю живопись, Милч. Побывал бы на Монмартре, в местах, где жил и творил Тулуз-Латрек. И Лувр хотел бы посмотреть.

— Слышал, что он сказал? — зашептал Милч. — Здорово чешет! А я думал, ты со мной будешь. Я на это рассчитывал, знаешь ведь.

— Наверное, я с тобой и останусь, Милч, но все равно я хотел бы побывать в Париже.

Милч отрывисто хохотнул.

— А я поеду в Мексику. Я знаю, что там делать. Там и для тебя есть местечко, Доктор.

— Похоже, вы уверены, что у вас это дело выгорит, — вмешался в их разговор Рэд. — А я, наоборот, столь же уверен, что вы погорите.

— Да ты о нас не беспокойся, Рэд, — посмеиваясь, сказал Милч. — Мы свое возьмем. Нам терять нечего. Кроме электрического стула, нас больше ничего не ждет. Так что можем прикончить и вас, и девушку, и ребенка — назад хода нет. Похищение ребенка равносильно всем убийствам на свете. Глупо, но таков уж закон, правда, Доктор?

— Ты прав, Милч.

Рэд страдал от бессилия что-либо сделать. Он закрыл глаза и попытался заснуть. Милч поднялся и подошел к Доктору, они о чем-то шептались. Рэду показалось, что по комнате поплыл сладковатый запах сигареты с наркотиком. Но сон пересилил, и лишь утром солнечный луч вернул его, к большому неудовольствию, к действительности. Во рту было сухо, тело под одеялом было потным и горячим. Милч, уже одетый, сидел верхом на стуле у двери. Доктор, подогнув ноги, сидел на матрасе у дивана и чистил ногти.

Рэд отбросил одеяло и встал.

— Девушка в ванной, — сказал Милч. — Что-то она там застряла. Постучи ей в дверь, Док. Я в туалет уже сходил. Твоя очередь, Рэд.

Тесс вошла в комнату, и взгляды ее и Рэда встретились. В глазах ее не было и тени страха. С нежной улыбкой она склонилась над спящим малышом, пригладила ему волосы.

— Он спал прямо как Спящая красавица, — заверил ее Доктор.

— А не перекусить ли нам, Рэд? — предложил Милч. — Спать я действительно не сплю, а вот насчет аппетита у меня все в порядке. Скажи своему другу, пусть что-нибудь приготовит. Уже восьмой час, а дорога у него сегодня длинная.

Рэд вошел в ванную, стянул майку и ополоснулся холодной водой. Услышав детский плач, он чуть не выругался. Когда он вернулся в комнату, Тесс одевала хныкающего малыша.