Николай Прокудин - Панджшерский узник

— Ничего, Мишель, все будет хорошо! — неожиданно для себя улыбнулся Саид. — Я сильный, я выдержу. Мы еще придем сюда и отомстим. И освободим узников. И вас отдельно поблагодарим за ваше участие. Думаю, вас наше правительство наградит!

— Нет, мы не за награды это делаем. Просто должны быть люди, которые приходят и помогают тогда, когда уже не ждешь помощи ниоткуда, когда остается одно лишь отчаяние. Тебя кормили сегодня? Давали воды? — Мишель положила пальцы на запястье раненого, щупая его пульс.

Саид отрицательно покачал головой, девушка увидела темное пятно на задней стене пещеры, а потом решительно полезла в свою сумочку и достала маленький, граммов на пятьдесят, пластиковый стаканчик.

— Возьми, им ты сможешь хоть немножко собрать воды. В горах вчера был дождь, значит, скоро здесь потечет из стены сильнее. Так бывает, я знаю.

Мишель ушла, за ней захлопнулась дверь. Саид на коленях добрался до стены, установил там стаканчик, замаскировал его камешками, чтобы не было видно со стороны, и снова вернулся в «постель». От уколов ему стало легче, хотя есть хотелось неимоверно. Он немного забылся, закрыв глаза, но снова услышал скрип двери. Снаружи дул ветер, несло мелкой дождевой пылью. Низкая облачность оседлала гору и ее окрестности. И из этой промозглой до озноба пелены в пещеру вошел высокий мужчина, одетый, как и большинство душманов, в широкие штаны — изар, а поверх длинной рубахи перухана — безрукавка. Человек подошел ближе, и Саид узнал в нем Ашрафи, того самого помощника Имануло, устроившего резню в Пишгоре.

Афганец смотрел на лежащего солдата с холодной задумчивостью. От его взгляда Азизову захотелось подняться и встать в полный рост. В лежачем положении было что-то зависимое и беспомощное. И ему удалось подняться в полный рост, даже не держась за стену.

— Ты подумал над тем, что тебе сказали? — отрывистыми фразами заговорил Ашрафи.

— Подумал, — ответил Саид, чувствуя, что земля у него постепенно уходит из-под ног.

— Ты принимаешь ислам?

— Я — свободный человек, я сам выбираю вероисповедание.

— Ты выбрал? — В голосе Ашрафи был только леденящий холод, в нем не было даже угрозы.

— Это мое личное дело, — отрезал Саид.

— Нет! Не твое. Ты ввязался в чужую войну, а значит, должен понимать, что здесь другие правила. Иди за мной!

Ашрафи пошел к двери, а Саид остался стоять, не в силах сдвинуться с места. Афганец оглянулся, а потом нетерпеливо что-то приказал своим людям. Двое моджахедов ворвались в камеру, схватили солдата и поволокли наружу. «Вот и все», — решил Саид. И ему стало так горько и обидно, что не успел он ничего в этой жизни. Даже девушке в любви не сумел объясниться. Даже сберечь жениха ее не смог, хотя и клялся в душе, что желает Лайло счастья. И отец…

Далеко его не потащили, всего несколько десятков метров вверх по террасе, а потом втолкнули в большую камеру-пещеру, посреди которой под потолком виднелись перекладина и какие-то стальные петли. Здесь сильно и резко пахло кровью. Темные пятна на камнях посреди пещеры зловеще поблескивали в свете огня, разожженного в углу очага. На стуле в углу сидел афганский солдат. Руки его были связаны впереди, один из моджахедов делал ему укол, двое держали вырывающуюся жертву. Меньше минуты солдат вырывался, а потом затих, и его голова свесилась на грудь, по подбородку потекла слюна.

— Смотри! — Ашрафи схватил Саида за воротник куртки и повернул лицом к пленнику. — Смотри, это называется «красный тюльпан». Смотри и думай о том, что если ты не согласишься на наше предложение, то с тобой сделают то же самое. На днях приедет съемочная группа. Ты на камеру расскажешь о себе, как попал сюда, о том, что добровольно, как и многие твои товарищи-таджики, перешел на сторону патриотов Афганистана. Скажешь, что принимаешь добровольно ислам и будешь сражаться с шурави. И предложишь другим таджикам и узбекам в Советской армии поступить так же. Понял?

Саид смотрел на Ашрафи, смотрел на афганского солдата на стуле, который свесился набок и упал бы на пол, если бы не двое охранников-палачей с засученными рукавами.

— А чтобы тебе думалось лучше, ты увидишь, что ждет тебя в случае отказа. Начинайте!

Приказ был адресован палачам. Они приподняли со стула одурманенного наркотиками пленника и подвесили его за связанные руки на крюк. Ноги пленника едва касались пола. Палачи быстро разрезали на афганце одежду, оголив его торс. Саид весь сжался. Ашрафи покосился на него подозрительно, потом кивнул двоим охранникам, и те, подойдя, цепко взяли советского солдата за руки и плечи.