Александр Тамоников - Последняя тайна рейха

— И что это значит, герр штурмфюрер? Я все равно ничего не понимаю. Вы же не хотите сказать, что я и есть тот самый советский офицер, который разукрасил господина Стахнюка? Вы в своем вообще уме? Я буду жаловаться господину барону!

— Он уже поставлен в известность, — злорадно сообщил ему Шиллер. — Данный факт его весьма обеспокоил. Он требует все выяснить и разобраться.

— Это полная чушь! — возмутился Олег. — Я не служил в советской контрразведке и не участвовал в операциях под Тернополем! Полковник Шефер никогда не давал мне подобных поручений. Он знал, что внедриться в штат советской контрразведки практически невозможно. У них очень хорошо поставлена многоуровневая проверка, и такое еще ни у кого не выходило.

— Господин штурмфюрер, это точно он, — заявил Стахнюк. — Теперь я вижу! То же лицо, те же глаза! Попался ты, гад!

Ага, попался, который кусался! Что ж, бывает и такое. Неисповедимы пути Господни.

Стул, на спинку которого Олег продолжал опираться, вдруг взметнулся! Верхняя правая ножка метко вонзилась Шиллеру в шею, а нижняя — в верхнюю часть живота. Странное оружие подкинули майору контрразведки СМЕРШ высшие силы. Но спасибо им и за это. Выбирать не приходилось.

Шиллер выпучил глаза, задохнулся. Болевые ощущения были яркие, ошеломляющие.

Потанин отбросил стул не на пол, а на кровать — надо без шума, в коридоре люди! — метнулся вперед, ногой ударил Стахнюка в причинное место. Тот не ожидал от него такой прыти, не успел среагировать, согнулся в три погибели, чуть не потерял глаза, вылезшие из орбит. Хорошо, что он сместился от двери, иначе вывалился бы в коридор, а так вонзился в стену, посинел, беззвучно открывал и закрывал рот, претерпевая ни с чем не сравнимую боль. Эх, не удосужился Создатель, когда продумывал мужскую конструкцию, защитить от внешних воздействий то самое место.

Олег на носках прыгнул обратно. Шиллер приходил в себя от болевого шока, не упал, хрипло испускал какие-то звуки. Потанин врезал ему по шее ребром ладони, всю душу вложил в этот удар! Хрустнула ключица, Шиллера повело на сторону. Майор схватил его за шиворот, швырнул на кровать вдогонку за стулом. Покатилась по полу офицерская фуражка.

Снова прыжок к Стахнюку. Тот еще не вышел из крутого пике, спазмы в горле не давали ему кричать. Глаза полицая наполнились ужасом, и крепко сжатый кулак тут же приложился к его челюсти. Следующий удар пришелся в горло, порвал трахею, сдвинул шейные позвонки. Жить после такого — просто вызов приличному обществу! Голова Стахнюка безжизненно повисла, он сползал по стеночке.

Олег схватил его за ворот, замедлил этот процесс, перевел дыхание. Стахнюк был безоружен. Карабин он оставил в коридоре. Потанин выдохнул, прислушался. Дверь прикрыта плотно, но не заперта. Стоит только кому-нибудь сунуться сюда без стука!..

Он кинулся к кровати, схватил в охапку Шиллера. Тот стонал, с хрипом выдувал пузыри. Мутные глаза бегали по кругу как лошадки на карусели. Олег стащил его на пол. Дрожащие пальцы эсэсовца потянулись к кобуре. Он понял, что сейчас произойдет, извивался. Удар в висок выбил из него последний дух. Скрипнули позвонки, и штурмфюрер Шиллер, слава богу, наконец-то сдох.

Сердце Потанина тряслось как мотор заезженной полуторки. Ему плохо верилось в то, что это происходит на самом деле. Он вытащил из кобуры Шиллера самозарядный офицерский «Вальтер Р-38», проверил обойму. Все восемь патронов на месте. Здесь же в кобуре, в отдельном кармашке, две запасные обоймы. В хозяйстве все пригодится. Олег сунул пистолет во внутренний карман.

В коридоре стояла тишина, но люди там были. Штурмфюрер Шиллер не взял их с собой. Он знал, что клиент безоружен, проявил самоуверенность.

Потанин схватил под мышки мертвого Стахнюка, поволок в санузел. Ему пришлось повозиться с ним. Этот негодяй хорошо наел сало на казенных фашистских харчах. Санузел был не рассчитан на такое. В нем стоят или сидят, но никому не приходит в голову лечь! Олегу пришлось свернуть полицая втрое, вдавить голову в узкое пространство за унитазом, где бравому украинскому националисту было самое место. А ведь еще Шиллера надо было куда-то девать.

Он вернулся в комнату и вздрогнул, озноб прошиб все тело. В дверь кто-то постучал.

Но открывать ее и врываться этот человек не стал, спросил из-за створки:

— Герр штурмфюрер, у вас там все в порядке?

— Да! — хрипло отозвался Олег. — Минутку!

Несколько секунд в запасе.

Он бросился к кровати, схватил стул, водрузил его посреди комнаты спинкой к двери, схватил за грудки мертвого Шиллера, подтащил и начал усаживать. Тот норовил сползти, упасть. Потанину приходилось держать его. Наконец-то покойник вроде сел, но голова его клонилась. Она ведь держалась фактически на одной коже.