Александр Тамоников - Последняя тайна рейха

Вскоре майор контрразведки СМЕРШ подошел к ответвлению, ведущему в глубину здания, где находилась тайная комната.

«Если барон здесь, то можно выключить охрану, дать ему в челюсть и быстро выяснить, что за фигню он здесь держит, — витала в его голове не вполне осознанная мысль. — Схватить фон Гертенберга в охапку и уйти, прикрываясь его телом. В хозяина солдаты стрелять не станут.

Что потом? Попробовать захватить машину, прорваться через местность, напичканную эсэсовцами, у которых боевого опыта выше крыши».

Он дошел до аппендикса и встал. Из глубин замка доносились мужские голоса. Поколебавшись, Потанин шагнул в коридор, добрался на цыпочках до последнего поворота. Голоса приблизились, лязгал металл. Барон был здесь. При нем не только пара охранников, но и кто-то еще. Возможно, майор Нитке.

Нет, Олег еще не выжил из ума, чтобы бросаться с голыми руками на группу вооруженных людей! Он попятился, вышел в широкий коридор, припустил к лестнице и столкнулся с озабоченной Матильдой Фогель! Она несла скрученные рулоном пустые мешки, быстро сделала большие глаза, отступила, машинально взялась за кобуру на поясе, которой вчера не было.

Да и сама она выглядела не так, как раньше. Волосы собраны под пилоткой, одета в пиджачную пару, напоминающую парадную форму немецкого пилота. Пистолет, по счастью, остался в кобуре.

Поколебавшись, Матильда убрала с нее руку, раздраженно качнула головой и проговорила:

— Вы возникаете как привидение, пан Мазовецкий. Куда это, если не секрет, вы крадетесь?

— Я крадусь? — изумился Олег. — Что это вы такое говорите, фройляйн Фогель? Я совершал прогулку по замку в свободное от службы время. Возможно, задумался. Вы тоже шли не очень громко.

— Я всегда хожу не очень громко, — отрезала Матильда. — Топать ногами свойственно мужчинам. — Она смотрела на него очень пристально, явно пыталась раскусить.

Официальная версия ее не вполне устраивала.

Он не стремился наклеить на лицо дурковатую маску, понимал, что не тот случай, но особо умного тоже из себя не строил, играл, как уж мог.

«Этой особе надо объединиться с Шиллером, — подумал Потанин. — Вдвоем они меня быстро раскусят».

— Хорошо, я понимаю, вы гуляете, — сказала Матильда. — Потому что вам нечем заняться. И как тут дышится, пан Мазовецкий?

— Не очень, — признался Олег. — Атмосфера в этом замке не очень благоприятна для моего организма. Не понимаю, с чем это связано.

— Ясно. Но ничего, скоро вы будете дышать полной грудью.

— Согласен. Морской воздух оздоровляет и омолаживает.

— С чего вы решили, что мы полетим к морю? — спросила Матильда. — Только не говорите, что вам об этом сообщил лично барон фон Гертенберг.

Это был обидный прокол. Как такое могло у него вырваться?

— Вы шутите, фройляйн Фогель? — Он не доставил ей удовольствия демонстрацией смешанных чувств. — Куда же еще мы можем лететь? На восток, на запад? Первое сродни самоубийству, второе означает долгий срок лишения свободы. На юг, к Берлину? Все это было бы очень смешно, фройляйн Матильда, если бы не было так грустно. Я, может быть, и бывший советский гражданин, но отнюдь не тупое полено. Дорога к морю пока открыта. На чем вы пытаетесь меня подловить?

— Я не пытаюсь вас подловить, — ответила Матильда. — Вы просто не всегда следите за своим языком. Позволите пройти?

— Да, конечно. — Олег посторонился. — Проходите, фройляйн. Вы, наверное, очень спешите. Вы сегодня одна, без оруженосца?

— Вы имеете в виду Фридриха Буркхардта? — Матильда нахмурилась. — Странно, что вы о нем вспомнили. Почему вы назвали его оруженосцем? Хорошо, что не Санчо Пансой!

— Я имел в виду интеллектуального оруженосца, — промямлил Олег, вновь проклиная свою невоздержанность.

Матильда холодно засмеялась и сказала:

— Вот тут вы правы. Фридрих обладает обширными знаниями, но не всегда способен применять их на практике. В научных кругах его назвали бы теоретиком. Полагаю, он где-то здесь. Мы не обязаны шпионить друг за другом. Кстати, что случилось с вашим товарищем? — спросила девушка. — Он ведь был таковым, разве нет? Вы сидели с ним в одной камере. Он так радел за вас перед бароном, вспоминал, как вы спасли ему жизнь…

«Сам спас, сам и забрал», — подумал Олег.

— Господин Чепурнов, к сожалению, скончался, — произнес он трагическим голосом. — Это очень огорчительно. Он прошел через горнила практически всех эпохальных сражений, героически защищал Германию, а умер во время приема пищи, в одиночестве. По-видимому, отказало сердце.