Александр Афанасьев - Счастье волков

— Можно, но не так успешно. В Казани нет и двух миллионов жителей, а здесь — четырнадцать.

Комиссар сидел на столе, заставляя меня смотреть снизу вверх и пытаясь своей позой создать атмосферу психологического превосходства. Ну-ну… бача, там, где ты этому учился, там я преподавал.

— Вы уверены, что не было других причин переехать сюда?

— Каких, например?

— Например, желания скрыться от полиции. Мы сделали запрос.

Я в третий раз пожал плечами.

— Я ничего криминального не делал. Преступники те люди, что ворвались ко мне.

— И у вас под рукой оказался пистолет.

— Да. Законный, приобретенный легально.

— Сидите здесь.

Комиссар вышел из допросной, похожей на любую другую допросную в мире. Там его ждал инспектор Гюль с бумагами.

— Что накопал?

— Этот Баширов на самом деле легально здесь, получил гражданство. В качестве основания указал — желает изучать язык и не желает жить в куфарском государстве [14] То есть не исламском. . Открыл здесь бизнес, как положено, нанял пять местных, деньги у него есть. Криминального рекорда нет, он ни по одному делу не проходил. Пистолет тоже легально купил сразу, как получил гражданство. По пистолету экспертизы пока нет, но ни по каким свежим делам он не проходит.

— Женщина?

— Марина Линько, гражданка Украины, здесь по годовой туристической визе, один раз продлевала. Права на работу у нее нет. Скорее всего, в клубе танцует и на панели подрабатывает. Обычная украинская проститутка.

— На вид на жительство подавала?

— Нет. Думаю, понимает, что ей не светит.

Комиссар закусил губу… все сходилось пока. Устроил себе отпуск с симпатичной и пока свежей проституткой за недорого. Вломились в квартиру, он открыл огонь. Имел право… у тех двоих ружье, автомат, три пистолета, холодное. Только не вяжутся три трупа — с виду обычный гражданский, а троих наглухо положил.

— У тех троих в морге пальцы откатали?

— Откатали. Это Ибрагим Ахмеди.

Инспектор присвистнул:

— Точно?

— Точнее некуда. Те двое — на них ничего нет, отпечатков в картотеке нет, скорее всего, из беженцев, нелегально тут.

А вот Ибрагим Ахмеди… это та еще птица. Из дурного района, пошел в армию, выгнали — ударил офицера. Собрал банду, якшался с националистами, занимался рэкетом. Прихватить его по-серьезному не удавалось, хитрый гад, с военным опытом. Последнее, что про него слышал комиссар, — Ахмеди, как и многие другие, вербанулся в Сирию, там можно грабить и убивать безнаказанно. Сейчас в сирийской пограничной зоне, незаконно оккупированной турецкой армией, полно таких, навербованных для боев с курдами. Но тут одни стоят других… и одному Аллаху известно, что произойдет, когда подпишут мирное урегулирование и все эти отморозки начнут возвращаться в города — уже со стволами и с боевым опытом. Наверное, Султан хотел, чтобы эти уголовники и курды, давние враги турецкой государственности, поубивали друг друга, но это еще как пойдет…

Интересно, почему Ахмеди возвратился в город? Там полно заработков — от нефти до мародерки. Что ему тут понадобилось?

— По русскому данные из полиции России пришли?

— Пока нет.

— Езжай в больницу, прижми эту Наташу [15] Расхожее название славянской проститутки. . Пусть расскажет, как было на самом деле. Пригрози из страны выкинуть.

— Может, мне и в самом деле в эмиграцию позвонить?

— Не надо!

…

— Она еще пригодиться может против этого русского. Скажи в больнице, чтобы приглядывали за ней.

— Хорошо, эфенди комиссар.

Комиссар вернулся. Я пока не знаю, что он будет делать, и не могу даже предположить. Правовая система Турции списана с европейских: Гражданский кодекс — это переведенные швейцарский Гражданский и Обязательственный кодекс от 1911 года (с дополнениями, конечно), а Уголовный кодекс списан с французского. Но закон одно — а по факту совсем другое, и Европы тут — совсем немного…

— Какие отношения связывали вас и комиссара Османа Джаддида?

Решил в лоб, значит.

— Он был хорошим покупателем, даже очень хорошим. Очень уважаемый человек и покупал много. Его смерть — большая утрата.

— А вы никогда не спрашивали его, откуда у комиссара полиции такие деньги?

— Никогда. А разве должен был?

— Нет, не должны.

…

— Я подозреваю вас в связях с российской организованной преступностью.

Я пожал плечами.

— Я веду законопослушный образ жизни, у вас нет оснований меня в этом подозревать.

— И у меня есть основания подозревать вас в причастности к коррупции. На этих основаниях я вас задерживаю…