Александр Афанасьев - Счастье волков

При каких обстоятельствах произошел взрыв, я не думал. Мне надо было как-то выживать в Стамбуле при постоянной угрозе провала. Ожидая удара со всех сторон — от бандитов, от служб безопасности, даже от своих.

Я переехал от Марины в пустую квартиру, и ее позвал с собой. Квартира была в подвешенном состоянии, на нее не было заверенного у нотариуса контракта, хозяева были за границей — но у меня были ключи. Хорошо все-таки работать в сфере недвижимости, если хочешь затеряться или просто пожить в другом месте — возможности у тебя широчайшие…

Я как раз смотрел телевизор, когда зашла Марина. В халатике и с моим любимым супом — шорпой. Это она меня так соблазнить пытается, подумала, что раз мы переехали с ней на другую квартиру, то у нас серьезно.

На самом деле, у меня серьезно не может быть ни с кем. И не потому что я импотент какой-то там… просто каждый человек, который рядом со мной, — мишень. А Маринка этого меньше всего заслуживает.

— Спасибо.

Она села рядом, с совершенно естественным видом прижалась. КНУКИ — мастерство не пропьешь.

— Что смотришь?

— В Фамагусте взрыв. Полгорода снесло.

— Какой ужас. Зачем ты это смотришь?

— По всем каналам показывают…

Тем временем подержанный черный «Мерседес» на заниженной подвеске остановился около бара «Карусель» на проспекте Багдади. Бар был, конечно, не стриптиз — здесь это незаконно, за исключением туристических зон, но гоу-гоу в таких местах не слишком-то сильно отличается от стриптиза.

Три человека вышли из машины, четвертый остался сидеть за рулем. Все они отличались черными футболками (жарко), бородами и черными очками. Те, кто видел их, старались убраться с дороги этой троицы, потому что о том, что творили те, кто прошел сирийский конфликт, были наслышаны. Они никого не боялись — даже Аллаха.

Они зашли в зал, не платя. Вышибала сунулся было — да вовремя отскочил. Такие клиенты были ему не по зубам.

Один остался у дверей. Двое других пошли к барной стойке.

— Салам алейкум.

Бармен взглянул на них и тут же утух. Все здесь уже знали, что с приграничными туркоманами — так назывались родственные туркам племена, отрезанные границей по итогам падения Османской империи в Первой мировой, — лучше не связываться. Братский народ, ни больше ни меньше. Им дали оружие, чтобы воевать, а они стали грабить и рэкетировать. На пару с турецкими Серыми волками, у которых тоже не вышло в Сирии, а обратно менять автомат на баранку такси или мангал и туристов уже не хотелось.

— Мы ищем одну христианскую шлюху. Белые волосы, зовут Марина. Тут у тебя танцует…

Пока один говорил, второй стоял и смотрел на ряд бутылок. Спросил:

— Харамом торгуешь?

…

— Харам нельзя. Харам — это грех.

Намек был понятен — не скажешь, сожгут, а то и из автоматов постреляют. Хотя эти… они и харам пьют, и с шармутами это самое…

— Ее нету здесь… не ее день.

— А когда ее?

— Надо посмотреть… послезавтра, кажется. Да, послезавтра.

Бандит покачал головой:

— Это долго. Нам сейчас надо. У нее менеджер есть?

— Н… нет.

— А где она живет?

— Не… знаю…

Барабаны выбивали сумасшедшую дробь. От грохота ударных звенели стаканы.

— Я… правда не знаю…

— Это плохо…

— А вон! — Бармен ткнул пальцем в извивающуюся на тумбе короткостриженую брюнетку. — Она знает. Ее подруга.

— В комнату ее позови…

— Мальчики…

Шалава, сунувшаяся в комнату, осеклась, увидев двоих, — но третий уже подпер дверь.

— Вы… вдвоем хотите… Хорошо… но будет дороже.

Старший из бандитов подошел вплотную. Неверная тварь… дрожит от страха — это хорошо. Все неверные должны бояться. Кяфир — это раб.

— Нам гулящая девка ни к чему. Мы твою подругу ищем. Зовут Марина, волосы белые. Скажешь, где ее найти, отпустим.

Девица — ее звали Вера — считалась подругой Марины, и она сама так считала. Но в таких ситуациях своя шкура всегда дороже.

— Марина… а… Линько… она с нами живет… с нами.

— Поехали.

— Ее… уже несколько дней нет…

— Врешь мне, с… а?

— Не вру! Честно, она к папику своему переехала.

— Куда?

— Не знаю…

Старший схватил ее за горло…

— Клянусь… не знаю… кхе…

— Погоди.

Подошел второй. Первый беспрекословно подчинился, видимо, в группе было не все так просто.

— Мобила ее есть?

— А… это есть… вот, сейчас…

Старший отпустил Веру, она опустилась на колени от бессилия и страха. Протянула негнущимися пальцами мобилу.

— Вот… мальчики… только не убивайте…