Александр Афанасьев - Счастье волков

Вот и мост.

Вот я и здесь, Али.

Что скажешь?

Как мне жить? Как говорит отец — или?

Он уже плохо помнил Али. Но помнил, что тот никогда не оставался в стороне от драки, если дрались его друзья.

А он?

Это все… плохо. Очень плохо.

Так нельзя жить.

Но так живут.

Так живет его многострадальный народ. Есть и те, кто живет иначе. Но их мало.

Они такие несгибаемые перед врагами, потому что перед своими готовы согнуться…

— Комиссар…

Хикмет резко обернулся.

— Как вы сюда попали?

В сущности, если бы этот комиссар не был против меня, он бы мне даже нравился. Каждый должен делать свою работу с душой. Но…

Наверное, мне не надо было подходить. Но я подошел. Просто потому что увидел.

— Меня отпустили.

— Отпустили?

— Да, именно. Пришел адвокат, и меня отпустили.

— Какой адвокат?

— Арслан Бекбулла.

Комиссар криво усмехнулся, рука его вернулась на свое место. До того она была рядом с пистолетом.

— Конечно же. Дорого стоят его услуги.

— Немало, — согласился я, — можно подойти?

— Вы теперь свободный человек.

— Да, точно. Но я бы не хотел вам мешать.

Я подошел ближе, оперся на перила моста.

— Один из самых красивых видов Стамбула, что днем, что ночью, — сказал я.

— Зачем вы меня искали?

— Я вас не искал. Просто я люблю приходить на это место. У меня есть друг… точнее, был друг. Он очень любил ловить здесь рыбу. Здесь мы и встречались.

— И что с ним случилось?

— Он уехал.

— То есть мы с вами встретились здесь совершенно случайно?

— Именно. Но если хотите, я уйду.

— Да нет, оставайтесь. — Комиссар тоже повернулся к воде. Азиатский берег светился мириадами огней.

— Скажите, — вдруг сказал комиссар, — у вас есть отец?

— Был. Он умер.

— Сочувствую…

— Это было давно.

— А мать?

— Она жива. Осталась в России…

Комиссар замялся.

— Можно, я задам вам один личный вопрос?

— Задайте.

— Если бы кто-то из близких вам людей… родственников… скажем, совершил бы что-то плохое… вы бы ему помогли? Или отказали бы?

Я усмехнулся.

— Вопрос не такой простой.

— И все же?

— Знаете, в России в свое время миллионы людей вынуждены были решать такой же вопрос. Что важнее — родство или истина? Это было сто… уже сто с лишним лет назад. То, что получилось в итоге, называется гражданская война.

…

— Но Россия все-таки осталась европейской страной. Именно потому, что тогда большинство выбрало не родство, а истину. Мне кажется, здесь такой же выбор. Если ты европеец, ты выбираешь истину. Если ты азиат, ты выбираешь родство. Вопрос в том, кто ты. Вряд ли на этот вопрос так просто ответить.

Комиссар помолчал, потом кивнул головой, смотря на переливающуюся цветными огнями воду.

— Спасибо…

Турция… или Османская империя — как кому будет угодно — до какого-то момента была очень похожа на Российскую империю… но лишь до какого-то момента. У Турции не нашлось своего Петра I, и с этого момента исторические дороги двух империй навсегда разошлись. В России царственный революционер перевернул страну сверху донизу, перенес столицу, начал отрезать бороды и учить придворных французскому. Ну и строить — промышленность, флот, регулярную армию. Это было революцией сверху, и худо ли, бедно ли — она шла до 1917 года. А. С. Пушкин в письме Великому князю Михаилу написал: все Романовы — революционеры. Вряд ли это было правдой, не все… но по крайней мере каждый второй. В Турции не нашлось султана, который бы втащил отсталую страну на рельсы модернизации… в итоге уже к началу двадцатого века хищные соседи и мировые империи изрядно поживились за счет османских владений, а Первая мировая война империю добила. Россия же продолжила свое существование как империя — именно за счет раз за разом происходящих актов модернизации, порой с большой кровью, но происходящих. Кстати, турецкий Петр I появился — Ататюрк, но слишком поздно, и у него была не царская кровь, он был просто армейским полковником, отличившимся на войне.

Но Турция, всего лишь одна из стран, создавшаяся на обломках империи, все-таки сохранила определенные традиции. И одной из них было четкое социальное разделение. Преступники могли относиться только к райа [16] В дословном переводе — паства, то есть те, кто ходит в мечеть, но никаких прав у них нет. Райа платили повышенный налог, но при этом до определенного времени не служили в армии, это было привилегией более высокой социальной группы — аскери. Затем начали брать в армию и райа, это, в общем-то, и привело к падению султаната и воцарению младотурков. — самой низкой социальной категории в империи, ниже были только зимми — то есть все, кто не мусульманин. Эту традицию сломал Султан. Не имея прочной поддержки в армии и не доверяя ни армии, ни спецслужбам, ни созданным при Ататюрке националистическим структурам «глубокого государства» — Серым волкам, контргерилье, — Султан был вынужден опираться в своей силовой политике на уголовные элементы. А уголовников хватало — Турция, к примеру, является главным поставщиком опия для фармацевтических нужд, и кто его знает, как ведется учет собранного с опийных полей молочка. Но помимо своих мафиози Султан начал активно привлекать в страну воров в законе. Азербайджан, Грузия, Украина, даже русские и чеченцы. Средняя Азия. В результате только в Стамбул за два с небольшим года переехало больше тридцати активных воров в законе. Они покупали недвижимость, на основании этого получали вид на жительство, покупали и основывали на свои кровавые и ворованные деньги бизнес, выводили сюда капиталы. Турецкая полиция порой демонстративно отказывалась расследовать разборки воров в законе, а спецслужбы — их негласно охраняли, оберегая от русских и чеченских ликвидаторов. В результате слава воровской столицы перешла от Ростова и Одессы к… Стамбулу. И даже те, кто уехал намного раньше в Испанию, к примеру, постепенно подтягивались к теплым водам Мраморного моря.