Николай Иовлев - Поединок

Ничего нет. Ни одного ствола, даже газового, даже с разрешением. Ни одной пики, ни единого грамма или даже полуграмма шмыгалова. Ни даже щепотки травы. Бдительность на уровне, ничего не скажешь. Да только и я не клоун.

У одного из поставленных мордой к стене быков счастливым для нас и непостижимым для братвы образом отыскивается-таки боевой ствол, а у второго — несколько пакетиков кристаллического порошка. Это именно то, что и требовалось доказать. Защелкнув на прихваченных с поличным браслеты, их уводят в автобус. А что делать с остальными — сейчас будем решать.

Спрашиваю, кто старший среди всей этой шоблы. Отозвавшегося крепыша со шрамом на подбородке вывожу в предбанник кабака. Интересуюсь, что будем делать с задержанными: оформлять по полной или имеются другие предложения. Оформляй, говорит, начальник, это не из наших, залетные какие-то, а у братвы на карманах ничего нет. Не такие, мол, они дебилы, чтобы не врубаться, что нам только и надо до чего-нибудь докопаться.

Не знаю, говорю, чьи это люди, которых мы замели, дебилы они или нет, мне тоже плевать, но раз ты такой умный, то я тогда вызываю автозак и всех отвожу и загружаю в «Кресты». А ствол и шмыгалово на всех распишем. Группу раскручивать будем. Я ж, говорю, чуть не забыл совсем, что у вас организованная преступность, а не в одиночку вы бьетесь.

Скис вожак, загрустил, глазками зашнырял. А что, говорит, начальник, может, как-нибудь договоримся, чтобы ты нас отмазал от этих двух ублюдков. А еще лучше — от волыны с дрянью.

Ну, если ты так настаиваешь, отвечаю, давай попробуем договориться.

— Сколько с нас? — спрашивает.

— Да всего ничего, — говорю. — По три стольника с морды и разошлись краями. Сколько там бойцов у тебя?

— Человек тридцать — сорок, — говорит. Точно, говорит, не знаю, не считал.

Короче, говорю, десятку подгоняй для ровного счета, и гаситесь дальше. Сейчас, говорю, своих рексов отсюда выведу, а с тобой мы здесь через десять минут встречаемся. Смотри не опаздывай. А Удаву привет передать не забудь.

В автобусе мои бойцы, словно дети, воодушевленно вспоминают, как метелили перепуганных внезапным наездом братков. Подстава — жилистые шкафообразные громилы — уже переоделась в форменный камуфляж и гогочет вместе со всеми. Над тем, как один из них в заднем кармане джинсов якобы таскал ураганную партию наркоты, а другой — улику не менее навороченную: пистолет Макарова.

Сегодняшнее дежурство — во многом типичное. А каким оно еще может быть? Обыкновенный день середины сентября. Из четверти века моей службы в милиции на долю дежурной части приходится лишь четвертый месяц. Пора бы уже привыкнуть к новому режиму, но никак не получается. Ни за что бы не ушел с оперативной работы, если бы не мотор. Точнее — если бы не врачи. Моя б воля — по-прежнему бы выслеживал и отлавливал торговцев белым ядом. Сколько они душ загубили! А сколько еще загубят! Подонки… Сколько я их выкосил, но еще больше пришло им на смену.

Но теперь их разрабатывают и обезвреживают другие. А мое место здесь, в кабинетной тиши. Хотя вообще-то работа знакомая — и раньше приходилось дежурить в группе города. И назвать эту работу совсем уж суррогатной нельзя. Всякое бывает и на этом посту. В милиции вообще нигде нет тепленького местечка, повсюду трудно. Однако по сравнению с той прежней, изнурительной и вместе с тем захватывающей работой, с теми, можно сказать, сладкими муками здесь просто стоячее болото.

Стрясется в городе что-нибудь серьезное — немедленно выезжаю на место. И до того хочется сразу же броситься в погоню за преступником, попытаться достать его по горячим следам, выдвигать версии и отрабатывать их одну за другой… Привлекать кинолога с собакой, экспертов, оперов, собирать улики, вещдоки, фактуру… Вычислять злоумышленника, просчитывать его ходы и свои — наперед… Разрабатывать злодея, оттачивать детали операции по его задержанию… И наконец брать его еще теплого или в момент совершения нового преступления — с поличным… Теперь все это мне, увы, не положено по роду служебных обязанностей. Задачи у меня теперь другие: оперативное управление, контроль, координирование… Высокие, но сухие, пресные слова…

А жаль, ох как жаль, что живая оперативная работа сменилась оперативным управлением. Сыскари только начинают отыскивать улики и вещдоки, а мне уже пора проваливать восвояси. Держать руку на пульте. Можно и так: на пульсе, все равно от этого не легче. Пора, потому что рация уже надрывается: опять намело преступлений, точно листьев осенью.