Уилбур Смит - Хищные птицы

Он уже видел, как первые шлюпки «Чайки» добрались до берега и Камбр выпрыгнул на песок, описывая саблей круги над головой. Оказавшись на суше, он задрал голову и испустил кровожадный гэльский военный клич и побежал вверх по берегу.

Очутившись у деревьев, он оглянулся, чтобы убедиться: матросы следуют за ним. А потом замер, держа саблю высоко над головой, и уставился через пролив на крошечную эскадру дьявольских лодок, которые, изрыгая дым и пламя, подбирались к стоящей на якоре «Чайке».

– Почти на месте! – выдохнул Хэл.

Волны горячего воздуха над головой как будто поджаривали его глаза прямо в глазницах. Он снова погрузился с головой, чтобы немного охладиться, и на этот раз, вынырнув, увидел «Чайку» всего в пятидесяти ярдах впереди.

И даже сквозь треск и рев огня он услышал вопль Буззарда:

– Назад! Все назад, на «Чайку»! Эти ублюдки послали к нам огненные лодки!

Фрегат был битком набит добычей после долгого и трудного плавания, и его команда взвыла от ярости, увидев, что плодам их трехлетних трудов грозит опасность.

Матросы ринулись обратно к шлюпкам куда быстрее, чем высаживались на берег.

Буззард стоял на носу своей шлюпки, ругаясь и размахивая руками так, что терял равновесие.

– Дайте мне только добраться до этих свиней! Я выдеру им глотки! Я расплющу их вонючие…

В это мгновение он узнал Хэла, чья голова виднелась за кормой первой огненной лодчонки, освещаемая бешеным свечением языков пламени. Голос Буззарда поднялся на целую октаву.

– Бог мой, да это щенок Фрэнки! Я его достану! Я поджарю его кишки на этом огне! – визжал он. Наконец, налившись кровью, он стал орать нечто совсем нечленораздельное, подгоняя свою команду.

Хэл обнаружил, что до высокого борта «Чайки» остается лишь дюжина ярдов, и его усталые ноги обрели новые силы. А Эболи плыл и плыл, широко, по-лягушачьи разводя ноги в мощных толчках, и за его спиной на воде оставался пенный след.

Пока шлюпки Буззарда неслись в их сторону, они одолели последние ярды, и Хэл почувствовал, как носы дьявольских лодок тяжело ударились об обшивку кормы «Чайки». Течение прилива прижало их к корпусу, и пламя теперь раздувал усилившийся утренний ветер, так что оно принялось облизывать корпус «Чайки», обжигая древесину и заставляя ее чернеть.

– Скорее, скорее! – ревел Буззард. – Бросайте на нее канат, отводите от корабля!

Его гребцы направились прямиком к огненному суденышку, но как только ощутили удар невыносимого жара, встретивший их, – струсили. Буззард, стоящий на носу шлюпки, прикрыл лицо ладонями, его рыжая борода начала трещать и съеживаться.

– Назад! – взвыл он. – А то поджаримся!

Он посмотрел на рулевого шлюпки:

– Давай якорь, я ее зацеплю, и мы ее оттащим.

Хэл уже собирался нырнуть и отплыть в сторону под водой, уходя от кольца жара, но услышал приказ Камбра. Фалинь все еще кружил у его ног – Хэл нащупал в глубине его конец и сжал между ступней. Потом нырнул и проплыл под корпусом огненного суденышка, вынырнув в узкой щели между ним и «Чайкой».

Верхняя часть лопасти руля «Чайки» высовывалась над водой, и Хэл, выплевывая изо рта воду, набросил петлю каната на его край. Ему казалось, что все его лицо покрылось волдырями ожогов. Пламя буквально колотило его по голове, но он надежно привязал огненный снаряд к корме «Чайки».

Потом Хэл снова ушел под воду и вынырнул рядом с Эболи.

– К берегу! – выдохнул он. – Пока огонь не добрался до порохового погреба «Чайки»!

Они поплыли саженками, удаляясь от фрегата. Хэл увидел шлюпку с Камбром совсем близко, почти на расстоянии вытянутой руки. Но Буззард, занятый спасением своего корабля со всем содержимым, уже потерял к ним весь интерес. Он раскручивал над головой маленький якорь и, пока Хэл наблюдал за ним, швырнул якорь к горящему суденышку, зацепив его.

– Греби назад! – рявкнул он своей команде. – Оттаскивай его!

Гребцы всеми силами налегли на весла, но огонь с дьявольской лодки уже взбежал вверх по канату, привязанному Хэлом, а заодно поджег и якорный канат, оборвав его, так что весла напрасно колотили по воде. Огненную лодку оттащить было невозможно, а обшивка «Чайки» уже зловеще дымилась.

Огонь был вечным ужасом всех моряков. Корабли строились из горючих материалов и принимали на борт легковоспламеняющиеся вещи, среди которых – древесина и смола, парусина и пенька, колесная мазь, бочки специй и порох… Лица матросов в шлюпке исказились от страха. Даже Буззард дико вытаращил глаза, когда, подняв голову, увидел еще две огненные лодки, безжалостно двигавшиеся в его сторону.