Владимир Моргунов - Крутой сюжет 1994, № 01

Прошло немало времени, прежде чем он заметил какое-то движение около главного входа. Несколько солдат с факелами шли в дальний конец дома. Двое из них скрылись в едва приметную дверь в стене, остальные остались стоять у входа. Через некоторое время солдаты вышли, сопровождая каких-то людей. По мере того, как эта группа приближалась, мастера охватывало волнение, когда же они вышли на освещенную факелами площадку, Судзуки узнал своих сыновей.

Все последующие события развивались стремительно. На крыльцо из дома в сопровождении слуг вышел Оката. Судзуки заметил, что руки у мальчишек не связаны. «Они не боятся их, глупцы». Сердце его билось ровно. Голова была ясной, руки крепко сжимали бамбуковую палку.

Оката, ухмыляясь, смотрел на приближающихся к нему юношей. Он уже собирался махнуть рукой солдатам, чтобы те бросили на землю строптивых мальчишек, которые при виде наместника не встали на колени.

Все вздрогнули, когда тишину разорвал боевой клич Судзуки. На мгновение все замерли. Этого было достаточно, чтобы братья, услышавшие клич отца, резкими ударами рук и ног расчистили себе дорогу и бросились со всех ног в его сторону.

Судзуки гигантскими прыжками бежал им навстречу. Не останавливаясь, мастер крикнул сыновьям, чтобы они убегали: «Ждите меня в лавке Мокасито».

Опомнившиеся солдаты бежали вдогонку и наперерез братьям. Но мальчишки, как обезьяны, уже карабкались на стену по веткам винограда.

Бамбуковая палка мастера мелькала с невероятной быстротой, отражая удары мечей и копий и нанося сокрушительные удары по обступившим его солдатам. Мастер, как зверь, метался по двору, пытаясь пробраться к стоящему на крыльце разъяренному Окате.

— Оставьте его, я сам. — Солдаты расступились, образовав круг, в котором в боевой стойке, готовый к нападению, стоял Судзуки.

Оката сбросил накидку и с мечом в руках соскочил с крыльца.

Они ходили по кругу, изучая друг друга. Один, готовясь нанести сокрушительный удар, другой, готовый отразить его. Вдруг Оката с криком бросился на противника. Казалось, он мечом разрубит Судзуки от плеча до поясницы. Но меч только со свистом рассек воздух. Оката шел на Судзуки, ловко орудуя большим двуручным мечом. Мастер старался увертываться, не пытаясь нанести палкой удар. На очередном замахе Окаты он, опережая, ребром ладони нанес резкий удар по запястьям наместника. Меч отлетел в сторону и упал неподалеку. Не давая опомниться, мастер подпрыгнул и ударил Окату ногой в лоб. Удар был настолько силен, что наместник упал на спину и, вдруг захрипев, задергался в конвульсиях. Подбежавшие к нему слуги бросились поднимать его. Из спины наместника торчал меч, на который он, упав, напоролся… Больше ждать было нечего. Воспользовавшись замешательством солдат, Судзуки бросился бежать. Вдогонку ему полетели копья. Но мастер бежал так быстро, что ни одно копье не достигло цели.

Немалого труда стоило Судзуки и его сыновьям выбраться из переполошенного города. Не раз приходилось им применять ловкость и хитрость, чтобы проскочить через заставы и пикеты воинов сегуна, напуганного смертью своего наместника.

И вот, идя по лесной тропе с котомками за плечами, братья слушали удивительный рассказ мастера Судзуки.

— Мой отец и ваш дед был богатым самураем. Жили мы в Киото. Когда мне исполнилось шесть лет, меня отдали в школу бу-дзюцу, обязательную для каждого молодого самурая. Там нас, молодых самураев, обучали не только воинским искусствам, но и музыке, живописи, сложению стихов и многому другому. Оката уже заканчивал школу. Обычно младшие выполняют в школе всю черновую работу по заданию старших учеников. Но Оката всегда старался унизить или ударить исподтишка. А я не мог переносить этого.

Меня часто отпускали домой к отцу. И вот однажды ночью, когда я был дома, я услышал крики и шум на половине отца. Я побежал туда и увидел, что слуги наши все перебиты, мои сестры и братья лежат в луже крови, заколотые мечами, а какие-то люди в масках складывают ценности, бывшие у нас, в свои мешки. Я увидел, как один из этих людей стоит над окровавленным телом отца, вытирая меч. Он был без маски. Когда он обернулся, я узнал Окату. Он тоже увидел меня. Я хорошо знал расположение комнат в доме и мог свободно ориентироваться в темном саду. Я убежал от убийцы. В школу мне возвращаться было нельзя. Домой тоже — Оката, опасаясь разоблачения, все равно бы убил меня. Поэтому я ушел из города. Бродил по селениям, живя на подаяния, пока однажды меня не подобрал Учитель. Он стал мне вторым отцом. Он обучил меня искусству быть сильным и ловким, уметь владеть любым оружием. Он учил меня всему тому, чему учит ниндзя своих детей. Потом я спустился в долину, где встретил вашу мать.