Уоррен Мерфи - Крутой сюжет 1994, № 02

Его обучали обращению со всеми этими устройствами. Но таскать с собой этот арсенал — это все равно, что носить на себе рекламу. Он отказался от всего, и служащий лишь пожал плечами. Если возникнет жгучая необходимость, он может позже воспользоваться одним из этих инструментов. Но про себя Ремо знал, что его руки могут сделать всю необходимую работу, не утруждая себя приспособлениями для убийств.

Он взял документы на имя Ремо Кабелла и попросил только одно дополнение: деньги. Ему было выделено три тысячи долларов. Он попросил семь с половиной и получил их. Тысячу в мелких купюрах, а остальные в сотенных банкнотах. Это слишком много для задания, сказали ему. Это лишь привлечет к нему лишнее внимание. Но потом они поверили, что он проработает на «Кью» всю свою оставшуюся жизнь.

— Спрашивайте только то, что вам необходимо.

Если бы он захотел остаться незамеченным, он мог бы не обращаться к дежурной. Он мог пройти прямо в реанимационную с таким видом, будто был частью госпиталя. Это была еще одна вещь, которой его научили в Фолкрафте. Ремо улыбнулся, вспомнив курс, в котором его обучали этому: способу задавать вопросы, манерам, походке. Инструкторы говорили ему: «Научись этому, и можешь забыть все остальное, чему тебя учили».

Он действительно мог забыть большую часть того, чему его учили. Он не собирался больше попадать в камеру смертников за свою работу или ждать, как Мак Клири, когда один из его собственных коллег прикончит его. Ремо прошел через все это. Сам мир научил его убивать прежде, чем он узнал, что это такое.

Через пару дней он потребует еще наличных денег, сказав, что напал на след Максвелла, потом оставит записку, что не смог подойти к нему ближе, и затем до конца жизни последует последнему приказу организации: «Исчезни».

Но сначала Мак Клири. Если не будет Мак Клири, никто больше не сможет потревожить его снова. Двери лифта открылись медленно и почти бесшумно.

В тускло освещенном коридоре стояла тишина. Настольная лампа горела на пустом столе ночной сиделки. Ремо пошел по коридору. Мягкие подошвы его ботинок ступали бесшумно. 407, 409, 411… Охраны не было. Не замедляя шага, он вошел в палату. Ремо уже осмотрел коридор, но если кто-то затаился в тени, его быстрый маневр смутит их, и они не будут уверены, в какую палату он вошел.

Ремо осторожно прикрыл за собой дверь. Он решил, что Мак Клири переломал ребра при падении. Нужно было лишь вдавить одно из них в сердце, и никто не подумает об убийстве. В комнате было темно, только над головой Мак Клири горела ночная лампа. Свет отражался от металлического предмета, лежавшего на кровати. Это был крюк. В комнате пахло эфиром. Подойдя ближе, Ремо заметил несколько трубок, уходящих в темноту. Они были похожи на длинные спагетти.

Одна нога была подвешена. Ремо пошарил рукой по теплому влажному телу и почувствовал гипс вокруг грудной клетки. Он не хотел ломать его. Это оставит следы. Нужно чуть сместить его, осторожно, осторожно, обнажить грудную клетку и…

— Эй, приятель, — раздался слабый голос, это был голос Мак Клири. — Это не лучший способ устанавливать личность. Ты даже не посмотрел на лицо.

— Заткнись, — прошипел Ремо.

— У меня есть цепочка к Максвеллу.

— Да, конечно. Конечно, Одну минуту.

— О’кей. Ты хочешь прикончить меня, не спрашивая о Максвелле. Что ж, это твое дело. Но мне кажется, ты собираешься сломать гипс. Ненужный след.

Почему он не заткнулся? Почему он не заткнулся? Как убить его, если он говорит и знает, что происходит? Рука Ремо оставила гипс нетронутым.

— Подойди ко мне, — сказал Мак Клири.

Ремо взглянул на руку с крюком. Она была свободна. Другая рука находилась в гипсе. Значит, Мак Клири хотел ударить крюком сзади, когда Ремо нагнется к нему. Хорошо. Пусть. Тогда он ударит его в горло, вырвет трубки, и пошел он к дьяволу. Он будет свободен.

— О’кей, — сказал Ремо. Он нагнулся вперед, готовый отразить удар крюка локтем правой руки.

Лицо Мак Клири было полностью забинтовано. Шевелились только его губы.

— Я не смог проникнуть, — прошептал Мак Клири. — Но добрался до человека по имени Норман Фелтон. Он владеет тем домом, из которого меня выбросили вчера. Он человек Максвелла. Синдикат знает его, но многие из них считают ею обыкновенным ликвидатором. Только по-настоящему высокопоставленные ребята знают о Максвелле. Неудивительно, что мы не могли выйти на него раньше.

Крюк продолжал лежать неподвижно. Ремо сконцентрировался на нем уголком глаза.