Юрий Гаврюченков - Крутой сюжет 1995, № 02

Спустя какой-то час я вез на омоновскую базу в Вецмилгравис представителей только что организованного комитета защиты Илоны Паберс, наделенных чрезвычайными полномочиями лично прокурором независимой Латвийской республики. Кроме меня и дамы-журналистки в машине сидели два функционера НФЛ, такие же, кажется, проходимцы, как и я, и помощник прокурора Латвии — длинномордый блондин баскетбольного роста.

На территорию базы, — нескольких двух-трехэтажных построек, обнесенных бетонным забором с натянутой поверху колючей проволокой, — нас не пустили. Долгие переговоры с умиравшим от желания послать нас по вполне конкретному адресу лейтенантом ни к чему не привели. Однако, пока помощник прокурора тряс своим мандатом, дама-правозащитница дозвонилась в МВД Лат. ССР, коему ОМОН формально подчинялся, и выхлопотала позволение осмотреть омоновские казематы. Правда, сделать это ей разрешили в одиночку, наш комитет советский министр признать отказался.

Около часа мы куковали под дулом нацеленного на «девятку» со стоявшего у КПП бронетранспортера пулемета Васнецова, лениво поругиваясь с охраной базы. Наконец наша делегатка воротилась, но обрадовать, к сожалению, не смогла.

— Илоны здесь нет, — уселась она рядом со мной в машину и закурила, пуская дым прямо в глаза, — они утверждают, что ее не задерживали, только пригласили для выяснения обстоятельств угона автомашины и тотчас отпустили. Я журнал боевого дежурства пролистала, книгу регистрации задержанных тоже. Осмотрела подвал, где арестованных содержат. Никаких подтверждений, что она здесь находилась. Вы не ошибаетесь, Михаил? — вдобавок к дыму она запустила мне в глаза капельку ехидства. — Не допускаете, что ваши сведения ложные?

Я улыбнулся с такой грустью, что она тотчас пожалела о высказанном сомнении. Тем более, остальные члены комитета набросились на нее с такой яростью, словно журналистка собственноручно пытала несчастную Илону в тех подвалах, откуда только что выбралась.

— По нашим сведениям, ОМОН имеет в городе несколько засекреченных точек, — оборвав слишком уж сочные эпитеты бойцов Народного фронта, вдруг вспомнил прокурор. — И информация из отряда в прокуратуру поступает. Вы позвоните через два часа по этому телефону, — протянул он мне визитную карточку, — я постараюсь кое-что узнать. А здесь оставаться бессмысленно, поехали.

В полчаса я развез членов комитета по рабочим местам. Энфеэловцы пытались остаться в машине, предлагая посильную помощь, но я убедил их дождаться звонка и не проявлять ненужной инициативы. Не устраивать же на улицах Риги демонстрации протеста и митинги, и так тарарам получился, что надо. По моим расчетам, омоновцы должны были испугаться и отпустить Илону восвояси, не совсем же они отмороженные, к чему лишний шум? Но у ментов особого назначения и мозги-то особые, этого я как раз не учел…

На квартиру к Гоше Князь возвратился буквально следом за мной, и не один.

— Знакомься, — подтолкнул он в кухню, где я пытался сгоношить из оставшихся в холодильнике продуктов подобие обеда. — Олежка, друг моего тихоокеанского детства.

Друг детства едва не сделал меня инвалидом — руку сжал, как тисками, но даже внимания на мой жалобный вскрик не обратил. Его заинтересованный взгляд не мог оторваться от выставляемых Князем одна за другой на стол четырех бутылок водки «Кристалл». Это меня поразило еще больше, Витька почти не пил и вечно внушал мне мысль последовать его примеру. Да и сложившаяся обстановка кидаться в загул не позволяла. Куча нерешенных проблем, куда ж тут Гуливуду устраивать.

Но спустя пять минут все встало на свои места. Олег оказался нужным человеком, а добиться от него желаемого можно было лишь постоянно поддерживая туман в съехавших набекрень мозгах.

Так же, как и Князь, он был сыном военного моряка, сам стал офицером морской пехоты, до недавнего времени командовал спецотрядом пловцов-диверсантов, но, разуверившись в идеалах, вышел в отставку и болтался по Риге, не зная, чем заняться. Князь столкнулся с ним на КПП базы флота, разговорился, а узнав, что среди омоновцев у Олега есть масса знакомых, приволок того сюда.

Я утянул Витьку в комнату, рассказал о создании комитета спасения и поездке в Вецмилгравис, не забыв помянуть о загадочных секретных точках, где ОМОН мог прятать Илону. Витька помрачнел, сдержанно меня похвалил и кивнул в сторону кухни: — Может, Олег что-нибудь прояснит. Батин-то приятель уже полгода, как помер, ни черта я на базе не узнал… Только расспрашивать Олега надо поосторожнее, чтобы не понял ни хрена.