Юрий Гаврюченков - Крутой сюжет 1995, № 02

Я толкнул дверцу и, подхватив автомат, выпрыгнул из машины.

— Готов, — Князь сдернул бьющееся в агонии тело с капота, — ты идешь сзади, если что, лупи всех подряд. Только постарайся мне жопу не прострелить, — он за ногу оттащил переставший дергаться труп к забору и нырнул в дверь проходной.

У невысокого, в три ступеньки, крыльца длинного одноэтажного строения валялся с проломленной головой парень в спортивном костюме. Гоша, сжимая в руке нунчаки, сидел на корточках чуть в стороне, не сводя глаз с полуприкрытой двери. Когда мы приблизились, он выпрямился. — Одна выходиля, больсе нет никто, — он, похоже, сожалел, что омоновцы не выперлись из сеней косяком и лишили его возможности позлодействовать от вольного.

— Значит, там человека три осталось, не больше, — прикинул Князь, спрятав под мышку выдернутый было ствол.

— Ну что? За дело? — И мы взялись за дело.

В просторном холле, освещенном лишь огнем камина, никого не оказалось. Князь в два бесшумных прыжка достиг двери, из-за которой доносилась тихая музыка, жестом приказал мне изготовиться к стрельбе и поманил пальцем Гошу. Тот по-кошачьи подобрался и уже хотел шмыгнуть в музыкальную комнату, но неожиданно отворилась незамеченная нами дверь слева от камина и в холл шагнул до пояса раздетый мордоворот, вылитый Арнольд Шварценеггер.

— Это еще что за дела?! — он приостановился в недоумении, но соображал быстро и реакция у него была дай Бог каждому. От летевшей в лоб Гошиной палки уклонился легко, как на тренировке. Гоша увернулся от мелькнувшей перед носом ступни и снова зажужжал нунчаками, перехватывая инициативу. Спасая голову, мордовороту пришлось ставить блок правой рукой, что-то там у него треснуло, и он на секунду прекратил движение. Вьетнамец тотчас стеганул бугая по замершей на мгновение ноге. От крика припавшего на колено мордоворота пламя в камине чуть не погасло, но Гоша ахнул противника по затылку, и тот заглох, заваливаясь боком к стене. За дверью послышался чей-то басовитый возглас, и Князь, не раздумывая, дернул дверную ручку на себя.

Хорошо, что он отпрыгнул в сторону, из распахнутой двери вылетели сразу двое, один в майке и спортивных штанах, второй в серой омоновской униформе. Я вскинул АПС, но стрелять не было никакой возможности, атаковавший парня в майке Князь перекрыл линию огня. Тот, что в форме, сходу втер Витьке по печени и, дергая застежку кобуры, пошел на меня. — Ложись, мразь! Лежать! — но я только и мог, что реветь дурным голосом, первая же очередь зацепила бы скривившегося от боли Князя, с трудом уклонявшегося от боксерских плюх оставшегося с ним один на один спортсмена.

Омоновец пер на меня, словно не замечая грозного ствола АПСа. Витькина голова по-прежнему мелькала у него за спиной, и я проклял Олега, всуропившего агрегат, не разбиравший где свои, где чужие. К счастью, Гоша чертиком вылетел откуда-то снизу, торцевым ударом своих волшебных палочек поразив омоновца в пах. Мгновенно отпрыгнув, он пяткой левой ноги с разворота добавил оторопевшему от боли противнику в подбородок и тут же секущим ударом сверху поразил уже завалившегося на спину мента в переносицу. Тот по-поросячьи взвизгнул и, разбрызгивая по полу кровавые сопли, ухнул затылком в камин.

Князь все возился с боксером в спортивных штанах, пропущенный в печень удар что-то сбил в отлаженном механизме его бойцовского мастерства. Витькин противник, грамотно уклоняясь от мощных, но однообразных ударов в голову, время от времени постреливал то с левой, то с правой, иногда поражая цель и принуждая Князя тратить энергию на преодоление болевого шока.

И снова на выручку пришел вездесущий Гоша, успевший занырнуть боксеру за спину и пройтись нунчаками по его незащищенному позвоночнику. Тот взвыл и пропустил очередной выпад Князя, оказавшийся роковым. Витькин кулак вмял на мгновение открывшийся кадык в горло, хрип смешался со странным свистом, и омоновец ткнулся лбом в расписанный кровяными полосами линолеум.

Князь, а следом и мы с Гошей влетели в комнату, из которой все еще доносилась музыка, и застыли, как вкопанные. В углу смахивающего на предбанник помещения стояла медицинская кушетка, наполовину прикрытая пластиковым занавесом. Явно женские ноги, все в багровых рубцах и неестественно раздвинутые, были примотаны к высоким стальным ножкам кушетки лейкопластырем. Верхняя половина туловища скрывалась за занавеской, но кретином надо быть, чтобы не догадаться, кто там лежал.