Жорж Сименон - Крутой сюжет 1993, № 1

Почему же он опоздал на этот раз? Ведь всегда был трезвым прагматиком и ни на йоту не верил в лозунги, начертанные на знаменах его партии. Даже в так называемых массах в них всерьез верили только законченные идиоты и старые маразматики. И все же он опоздал. Разленился или постарел? Чепуха, ведь ему нет и шестидесяти.

В то время как Линник в раздумье мерил шагами ковры в своем кабинете, две черные «Волги» проехали мимо шеренги аккуратных елочек, обогнули газон. Из стеклянной будки выглянул милицейский сержант и известил по рации внутреннюю охрану. Из одного автомобиля выбрался крупный, широкоплечий мужчина, настоящий здоровяк, в черном плаще и черной шляпе. С легкостью и мягкостью, неожиданными для его комплекции, он преодолел пространство, покрытое аккуратно состыкованными бетонными плитами и толкнул стеклянную входную дверь, внося с собой запах дорогого одеколона.

— Я к Петру Григорьевичу, доложи, — бросил здоровяк дежурному.

— Он уже сообщил сюда, проходите, — ответил ему человек в штатском, сидевший за стойкой. Поднявшись на одиннадцатый, предпоследний этаж, посетитель нажал кнопку звонка у двери, забранной витиеватой решеткой с толстым матовым стеклом под ней.

Хозяин встретил его в прихожей. На Линнике был темно-вишневый халат, под которым виднелись сорочка и галстук.

— Пошли ко мне в кабинет, — вместо приветствия сказал он гостю, подавая сухую длинную ладонь, которую тот осторожно пожал своей огромной лапищей. Открыв дверку зеркального бара, Линник предложил:

— Виски, коньяк, джин, водка?

— Давай виски. Потому что погода мерзопакостная, британская.

Получив порцию в высоком стакане с толстым тяжелым дном, здоровяк опустился в кожаное кресло.

— Итак, я сразу перехожу к делу. Моя партия относится к твоей партии, скажем так, с сочувствием. А у твоей партии времена нынче сложные. Так вот, через несколько дней мэстные, — он специально выделил слово, утрируя диалект, — мэстные дерьмократы будут проводить митинг. Санкционированный, конечно.

— Ничего экстраординарного в этом событии нет, — пожал плечами Линник.

— То-то по этому поведу милицию со всей области сюда согнали, — ухмыльнулся гость. — Да еще ОМОНу щиты и каски выдали. Надо полагать, все это делается для охраны демократов. Однако демократы в цивилизованном мире являются цивилизованными. Зато эти, которые здесь соберутся, «руховцы» — деструктивные силы. От них чего угодно ждать можно. Вон какой шухер по стране идет. Перестройка перманентно переходит в перестрелку.

— Значит, ты пришел ко мне, чтобы выдать прогноз. Вроде как предсказатель, — в тоне Линник слышалось вежливое раздражение.

— Это не прогноз, а, если хочешь, предложение. Нормальное прохождение митинга тебя, Петр Григорьевич, не устраивает, как мне кажется.

— Почему не устраивает?

— А потому, что каждое такое удачное мероприятие означает еще один шаг твоей партии к краю пропасти.

— Давно ли сам в этой партии состоял? — покачал головой Линник.

— Ладно, Петр Григорьевич, давай серьезно. Я располагаю такими… в общем, такими средствами, которые не хуже нейтронной бомбы действуют. Эту аппаратуру можно испытать сейчас в действии.

— Какую аппаратуру? — Линник был неприятно удивлен. Этот нахал, который стольким ему обязан, сейчас недвусмысленно поясняет, кто хозяин положения.

— Аппаратуру, с помощью которой можно управлять толпой, — черные глаза здоровяка хмуро глядели из-под сросшихся густых бровей. — Толпа — это толпа. Это не просто скопище человеческих особей, а… Короче, вот тут все написано, — он сунул руку в карман пиджака и вытащил газету, сложенную вчетверо таким образом, чтобы нужный материал срезу оказался перед глазами.

— Что это? — оторопело спросил Линник.

— Газета, как видишь. Центральный печатный орган. По нашей области, да по нескольким соседним немало ее подписчиков найдется. Но лучше будет, если послезавтра наша «Вечёрка» эту статью перепечатает. Я уже с Федей Шапоренко, с главным редактором говорил. Он — за.

Через несколько дней областное телевидение показало запись событий, происшедших на площади перед обкомом партии. Кадры с датой и временем в углу бесстрастно фиксировали плотную толпу, внезапно заколыхавшуюся и прорвавшую цепь из щитов и касок. Толпа ударила во второе кольцо оцепления — цвета маренго. Замелькали щиты, древки флагов, резиновые палки, руки, лица, искаженные напряжением и яростью. Голос диктора бесстрастно сообщил, что беспорядки спровоцировали участники митинга и что среди работников правоохранительных органов имеется полтора десятка раненых.