Александр Тамоников - Даманский. Огненные берега

— Да, я понял, это было «просто так», — язвительно сказал Павел. — Вы просто друзья. Иногда гуляете, целуетесь, вступаете в интимные отношения, но — чисто по дружбе, потому что все друзья так делают. А так между вами ничего нет, и как я мог подумать?

— Ну, да… — Бабаев окончательно сник.

— А если война, Бабаев? Заставу поднимут в ружье, отправят Родину защищать, а тебя не будет, потому что ты с бабой прохлаждаешься, с которой у тебя ничего нет.

— Так я же на минуточку, товарищ лейтенант…

— Твоя минуточка растянулась на три часа. А это уже практически дезертирство.

— Да какое дезертирство, товарищ лейтенант? Самоволка это, всего лишь самоволка, я же читаю уставы…

— Шибко умный? Ну, хорошо, Бабаев, пусть будет самоволка, преднамеренное оставление части.

— Только не на губу, товарищ лейтенант! — взмолился пограничник. — Куда угодно, хоть десять нарядов, но только не на губу! А если правда война? Все на фронт, а мне — по камере метаться да с «гансами» из комендатуры собачиться?

Парень был прав: все — на «фронт», а этому гусю — безмятежное существование в одиночной камере? Павел с ироничной усмешкой смотрел на провинившегося бойца.

В ленинскую комнату украдкой заглядывали пограничники, сочувственно поглядывали на «залетевшего» товарища. Сам виноват! Главное — не то, что совершил, а то, что попался!

— Ладно, рядовой Бабаев, — подумав, процедил Котов, — будет у тебя, как говорили в войну, шанс искупить свою вину перед Родиной. На гауптвахту ты обязательно поедешь и отбудешь по полной мере трое суток. Считай, что наказание отсрочено на неделю. А сейчас — марш выполнять свои служебные обязанности! И не надейся, что я забуду!

— Ладно, товарищ лейтенант, хоть так, и то хлеб… — Бабаев морщился, оценивал перспективы. Потом опомнился, вскочил, приняв стойку: — Разрешите идти?

— Ты еще здесь?

Павел вернулся на пост со смешанными чувствами — ладно, он еще сделает из этого тунеядца отличного солдата! Никаких происшествий за время его отсутствия не было.

А через час началось! В 10.30 утра пост наблюдения доложил: на китайской стороне отмечена активность. Группы вооруженных лиц переправляются по протоке на остров Атаманский! Они разбиваются на две группы: первая в количестве примерно 18–20 человек занимает остров, преодолевает его северную часть, покрытую растительностью, выходит на открытое пространство. Это солдаты регулярного подразделения НОАК — маскхалатов нет, но одеты по форме — бушлаты, ушанки, утепленные штаны, вооружены стрелковым оружием. Есть ручные гранатометы и пара переносных пулеметов Калашникова.

Вторая группа — более многочисленная, но на вид без оружия — обогнула остров с запада и в данный момент находится на льду примерно в пятидесяти метрах от высокого западного берега острова!

Как-то сухо стало в горле. Павел немедленно доложил по инстанции. Советских пограничников этим утром на острове не было — дважды за ночь патрули курсировали вдоль южного берега, подчиняясь приказу: на остров — ни ногой. Патрули ушли, прибыли чужаки — и явно не на праздную прогулку…

Примчался взволнованный капитан Стрельцов, полез с биноклем на наблюдательный пункт. День был практически ясный, солнце пряталось за разреженной облачной дымкой.

К западу от острова виднелись фигурки людей. Они ничего не делали, просто блуждали по ограниченному пространству. На острове тоже присутствовали люди. Они демонстративно показывали себя, ходили взад-вперед.

— Застава, в ружье! — скомандовал Стрельцов.

— Товарищ капитан, а как же я? — растерянно бормотал Котов. — Может, оставим дежурить кого-нибудь другого — старшину Фролова, например…

— Отставить, Котов! — отрезал Стрельцов. — Ваше место здесь, несите службу, принимайте донесения и координируйте действия. Справимся без вас — не впервой. Вы все поняли? Пост не покидать. Лейтенанта Орехова ко мне!

Уже спешил, дожевывая на ходу, командир первого взвода. Бежали солдаты с «АК-47», строились в защищенной от неприятельских глаз ложбине. Спешил оперативник Особого отдела Буевич и сопровождающий его кинооператор Петровский. У последнего на груди висел фотоаппарат в футляре, по бедру стучала зачехленная кинокамера. Рычал автотранспорт. Отправлять на разбирательства все силы было неразумно.

В 10.45 на перехват нарушителей выступила тревожная группа в количестве двадцати пяти человек — на бронетранспортере и «газике». Состав группы был смешанный — два офицера, бойцы 1-го и 4-го взводов. Прикрывать с тыла должны были 12 солдат во главе с сержантом Покровским. Но все не слава богу! Грузовик «ГАЗ-63» встал, не доехав до реки. Пришлось задержаться — шофер полез под капот ликвидировать неисправность с приводным ремнем, солдаты галдели в кузове. Покровский костерил водителя, тот оправдывался — с вечера все работало, что поделаешь, техника не новая. За три минуты он все исправит…