Александр Тамоников - Даманский. Огненные берега

— Откуда, боец? — поинтересовался Павел.

— Улан-Удэ, товарищ лейтенант, — у рядового не было никакого акцента.

— Зовут-то как?

— Алтан-Шагай Дамбадугарович, — без запинки отчитался тот.

Павел чуть не поперхнулся. Пограничники заулыбались.

— Трудно запомнить.

Бурят пожал плечами.

— Не надо запоминать, товарищ лейтенант, — произнес черноволосый Черемшин. — Мы его Шалтаем-Болтаем зовем. Вроде не обижается.

— Однажды обижусь, — тихо пообещал Шагдаров.

— Ладно, разберемся с вашими фамилиями и прозвищами, — сказал Павел. — А теперь все дружно шаг назад — ша-гом марш! — Шеренга худо-бедно отступила, строй сломался. — Отставить! — среагировал Котов. — Взвод, смирно!

Он дождался, пока все вытянут подбородки, потом бросил:

— Вольно.

Снова стал прохаживаться, с интересом наблюдая за лицами.

— Итак, что мы имеем, товарищи солдаты? — объявил он ровным голосом. — Не скажу, что вы окончательно разложились, но предпосылки к этому имеются, и их придется устранять. Не исключаю, что вы хорошие солдаты, но с дисциплиной, внешним видом и соблюдением элементарных воинских норм все очень тревожно. Прошу учесть, что до дембеля еще долго, и выполнять свой священный долг придется до конца. Личное время на сегодня отменяется. Филипчук, что не так? — остановился он перед рослым солдатом. — Вы смотрите со страхом. У меня что, волосы с зубами осыпались?

Шеренга прыснула.

— Отставить! Я не для того тут с вами шутки шучу, чтобы вы смеялись. Хорошо, будем считать, что первое знакомство состоялось. Бабаев, вы куда?

— А разве не было команды «разойтись»? — проворчал Бабаев, неохотно возвращаясь в строй.

— Плохо со слухом? Или я с вами из бомболюка разговариваю? Я никого не отпускал. Почему у вас воротник расстегнут?

— Он сам… — вздохнул Бабаев, пытаясь застегнуться.

— Футбол любите, рядовой, — забиваете на все? Упор лежа… принять. Пятьдесят раз.

Рядовой подчинился. А как иначе? Всякая борзость имеет границы. У нового лейтенанта они, похоже, сводились в одну линию.

Как только боец встал в строй, Котов продолжил:

— Взвод, внимание. У вас есть полчаса, чтобы привести себя в порядок — заправиться, подшить свежие воротнички, начистить бляхи и сапоги. А кое-кому и побриться не мешает… — он прищурился. — В чем дело, товарищи бойцы? Не успеваем? Тогда вставайте ночью и брейтесь. Посмотрите на меня — разве я себе такое позволяю? Заправить кровати — на что это похоже? Сержант Покровский, полы должны сверкать. Через полчаса построение на плацу без оружия — будем отрабатывать навыки строевой подготовки. Завтра утром, насколько знаю, взвод никуда не заступает. Значит, займемся устранением политической безграмотности, тактикой, рукопашным боем, физической подготовкой, включая кросс по пересеченной местности…

Павел наблюдал, как солдаты с недовольством пыхтят, жалобно поглядывают на Фролова. Возможно, Павел переборщил, но хуже от этого не будет — пусть обсуждают за глаза. Опытный преподаватель советовал после выпуска из училища: получишь подчиненных, особенно старшего призыва, будь смелее, увереннее, практикуй командный рык, язвительные замечания. Ни в коем случае не мямлить — а то таким и останешься. Эти люди понимают только ясную, конкретную речь, можно пару ядреных словечек для усиления эффекта. Главное, чтобы знали свое место и свои обязанности. А право у них одно — Родину защищать. Сами же потом тебе «спасибо» скажут…

— Товарищ лейтенант, вопрос разрешите? — подал голос сержант Сычев — белобрысый, с маловыразительным лицом.

— Разрешаю, — кивнул Павел.

— Вы там, извиняюсь, в разных сферах вращаетесь, что вообще говорят? Будет война с Китаем или обойдется? А то тут разные вещи происходят — ну, сами знаете… Они наглеют с каждым днем, мы уже драться устали да вздрагивать от их пальбы. А от замполита и товарища капитана ничего не добиться — вы служите, говорят, ни о чем не думайте, жизнь покажет. Легко сказать, ни о чем не думай…

Шеренга застыла — вопрос был больной для всех. Страшную войну четверть века назад пережили, и что — еще одна? Китайцы — не немцы, их больше, чем саранчи в голодный год…

— Не знаю, товарищи… — Скулы вдруг свело судорогой, захотелось прокашляться. — Серьезно говорю, не знаю. Не был я ни в каких верхах. Верхи — они там, — Павел кивнул на потолок, — вы — здесь, а я где-то между… По логике, не должно ничего начаться — глупо затевать большую войну из-за чахлого островка, не имеющего стратегического значения. Пойти на принцип? Так сходили уже, обозначили позицию в драках. У нас — коммунисты, у них — коммунисты… Хотя и не такие, как мы, — фанатичные, с промытыми мозгами, одержимые идеями своего бесноватого Мао. Но все равно, где это видано, чтобы коммунисты с коммунистами воевали? Будем верить, что у них в верхах восторжествует здравый смысл и конфликта удастся избежать. А наши дипломаты помогут… Вы же не хотите, чтобы война началась? — прищурился он.