Андрей Воронин - Инструктор. Первый класс

К этому делу он приступил с большим энтузиазмом, не ожидая никаких сюрпризов и опасаясь только одного: как бы земляки, увлекшись, не забили русского насмерть. Реваз совершенно недвусмысленно предупредил, что этот человек нужен ему живым для разговора по душам. Ни о чем больше Реваз Гамлета и его товарищей не предупреждал, и немудрено: отдавая землякам сделанную следящей камерой в офисе «Бельведера» фотографию сибирского предпринимателя Худякова, Ржавый еще не знал, кто это такой, а потому не сомневался в способностях своих подручных. Поэтому Гамлет Артурович очень удивился, очнувшись и обнаружив себя на переднем сиденье едущего куда-то сквозь ненастную ночь автомобиля. Сидеть было как-то неудобно; причина этого неудобства дошла до его сознания только тогда, когда он попытался пошевелить руками и обнаружил, что они крепко связаны за спиной.

Это было странно и очень неприятно, тем более что Гамлет Артурович никак не мог припомнить, что это за машина и как его сюда занесло.

— Что случилось, э? — жалобно обратился он к водителю, голова и плечи которого темным силуэтом проступали на фоне окна. — Где я?

Водитель повернул к нему обрамленное подстриженной седеющей бородкой лицо, на которое падали отсветы фар и приборной панели, и знакомо улыбнулся.

— Между жизнью и смертью, — с готовностью ответил он на поставленный вопрос.

— Ва-а-ай, — тихонько произнес Гамлет Артурович, память которого чудесным образом прояснилась от одного взгляда на это лицо. — Ты что делаешь, э? Тебе это даром не пройдет, клянусь!

— А что будет? — с живым интересом полюбопытствовал водитель.

— Шашлык из тебя будет! — вспомнив, кто за ним стоит, и снова преисполнившись гордой воинственности, пообещал грузин. — Зарежут, как барана, и кишки на дерево повесят!

— Кто зарежет? — спросил Илларион.

— Какая тебе разница, э? Ты его все равно не знаешь, а когда узнаешь, поздно будет!

Илларион покосился на своего пленника, прикидывая, не дать ли ему разочек по шее для придания диалогу более конструктивного характера, но тут в голову ему пришла мысль, поначалу показавшаяся абсурдной. Поразмыслив чуточку, он решил: а почему бы и нет? Слишком много в этом деле кавказцев, уж очень хорошо все совпадает по времени, да и расстрел группы Лисицына на шоссе явно совершили не торговцы мандаринами…

— А все-таки? — сказал он дружелюбно. — Ну, кто? Хочешь, попробую угадать? Может, это наш уважаемый Реваз Вахтангович?

— Откуда знаешь, э?! — изумился простодушный дальнобойщик.

— Значит, это он вас послал, — проигнорировал этот риторический вопрос Забродов. — И, видно, не вчера. А зачем?

— Завод охранять, — буркнул пленник, гадая, откуда этот русский мог узнать про Реваза.

— От кого?

— От тебя, слушай! Зачем спрашиваешь, если сам все знаешь?

— Видно, не все, — хмыкнул слегка удивленный Илларион. — Зачем охранять от меня завод? Мне там ничего не нужно. Я вина не пью, мне коньяк больше нравится. Или, на худой конец, водка.

— Бабушке своей расскажи, — посоветовал Гамлет. — Ты завод себе забрать хочешь, бизнес присвоить хочешь, товар украсть хочешь…

— Ага! — Забродов беззвучно рассмеялся, поняв наконец, что после визита в «Бельведер» его действительно заподозрили в подготовке рейдерского захвата. Важнее было другое открытие: оказывается, грузинское вино «Бельведеру» поставлял Гургенидзе. Впрочем, и оно по зрелом размышлении вовсе не выглядело неожиданным. — Вот оно что! Все-таки мир чертовски тесен… Ну, генацвале, скажу тебе прямо: ты и твои друзья здесь только зря время теряете. Разъезжались бы вы, ей-богу, по домам, от греха подальше!

— Ты меня не пугай, — процедил Гамлет, — я тебя не боюсь.

— А меня не надо бояться, — сказал Забродов. — Пугать мне тебя незачем, и мне от тебя ничего не надо. Только имей в виду: скоро в этом городе будет полно людей в погонах. Не здешних и даже не из области, а прямо из Москвы. Так что неприятности со службой миграционного контроля вы поимеете. Ну а дальше кому как повезет — кому высылка, а кому и срок. А на Реваза не рассчитывай. Твой Реваз в реанимации, с капельницей в вене и с двумя автоматчиками под дверью. Придет в себя — начнет говорить, заговорит — менты и фээсбэшники сюда так и хлынут… Вот чего бояться-то надо, уважаемый!

— Зачем неправду говоришь, э? — неуверенно усомнился в словах Иллариона Гамлет Артурович.

— А ты проверь, — посоветовал Забродов. — Позвони Ревазу на мобильный. Не думаю, что он тебе ответит.