Константин Стогний - Позывной «Крест»

— Встань, старик! — властно произнес Виктор. — Я помогу тебе!

Лавров чувствовал себя Галилеем, не меньше, а может быть, и Леонардо да Винчи. Он вынул из заплечной сумки заветную плинфу.

— Даже если у меня ничего не получится, — бормотал старик, — помни: ты обещал! Виктор… Виктор…

«…Виктор! Виктор!» — журналист почувствовал, как кто-то бьет его по щекам, но глаза не открывались. Вот он уже различил голос Светланы: «Витя! Очнись, милый, что с тобой?» Потом в сознание ворвался чей-то ломаный английский: «Он отравился. Я дам ему выпить верблюжьей мочи», затем: «Где моя фляга? Сейчас ему станет легче!»

Виктор открыл глаза. Он лежал у входа в пещеру. Над ним стояли испуганная Светлана и тот самый старик, хозяин козла.

— Агасфер? — удивился Виктор.

— Метушелах, если вам угодно, мистер, — ответил сириец.

Света бросилась к Лаврову на шею:

— Ну, слава богу, жив.

— В эту пещеру нельзя, — продолжал на ломаном английском старый Метушелах, — здесь гибнут люди от природного газа.

Солнце близилось к закату, будто хотело сказать: «И на этот раз тебе повезло, журналист!»

Солнце садилось, окрашивая сирийскую пустыню во все оттенки красного, пока три всадника на верблюдах ехали все дальше на запад от автотрассы Эль-Кутейфа — Дамаск.

Старик Метушелах оказался своим парнем и любезно согласился одолжить двух своих дромадеров и быть проводником, причем всего за тысячу долларов.

— Ничего себе добряк, — ворчал Лавров.

— Прекрати! Если бы не он, я бы тебя никогда не нашла, — успокаивала Виктора Светлана.

Виктор только что узнал, как вернувшаяся из вынужденного вояжа Светлана не нашла своего спутника у входа. В стороне от дороги шло стадо верблюдов. Его гнал на водопой старый знакомый сириец, которого они встретили с козлом у караван-сарая Хан-аль-Рус. Он и сообщил Соломиной о «ядовитой» пещере, в которую отправился Виктор. Можно себе представить, чего стоило миниатюрной девушке, хоть и спортсменке, и восьмидесятилетнему старику вытащить стокилограммового мужчину в бессознательном состоянии из достаточно далекого ответвления пещеры. Им приходилось то и дело выбегать на воздух, чтобы не угореть самим.

И вот они уже были в пути.

Впереди на верблюде, богато украшенном бедуинскими коврами с тяжелыми кистями, ехал старик Метушелах. Верблюд управлялся чембуром, привязанным к недоуздку слева, и длинной палочкой-хлыстом, которой по его шее постукивали справа. За ним на таком же красавце-дромадере ехала Светлана. Благодаря праздным девицам из Эль-Кутейфы она была одета довольно пестро и ярко: в длинный халат цвета индиго, открытый спереди и демонстрирующий разноцветное платье, подвязанное поясом, дающим возможность укоротить длину одежды для удобства передвижения. Голову она замотала на манер бедуинских женщин — платком из плотной ткани, не слишком заботясь о том, чтобы волосы были закрыты полностью, и из-под него выбивались пряди. Однако она предпочла закрыть лицо, оставив только глаза. На третьем верблюде, ничуть не уступавшем первым двум, в спецназовской полевой форме «Бармица» и сирийской красно-клетчатой арафатке, намотанной на голову, ехал Виктор Лавров. Так что никто не замечал, как он дремал.

Виктор имел удивительную способность спать в любом положении, если того требовали обстоятельства. Этому еще в молодости обучали в школе разведки. Сколько раз их группа попадала в ситуации, когда на отдых были выделены лишь минуты. Иногда приходилось даже засыпать стоя, главное — найти точку опоры. Сейчас Лавров нашел точку опоры в высокой спинке своего седла. Он знал, что в ближайшее время полноценно отдохнуть не придется, поэтому использовал время с максимальной пользой. При этом его рука с палочкой-хлыстом машинально постукивала верблюда по шее, чтобы тот не остановился.

Подремав около часа, он почувствовал себя гораздо лучше.

— В пустыне ощущают себя в своей стихии лишь бедуины и боги, — сказал он, поравнявшись со Светланой. — Мы к ним не относимся. Поверь, для обычного человека это большая жаровня.

— Чуть меньше десяти градусов тепла, — возразила ему девушка. — Не так уж и жарко, надо заметить.

Тем не менее Лавров был прав: песок, который постоянно нес ветер, забивался во все щели и не позволял дышать иначе, как через ткань платка.

Девушка держалась стойко. Она смогла преодолеть свой страх перед «кораблем пустыни» и все ерзала, пытаясь устроиться, то свесив ноги по бокам, как на лошади, то сидя в слишком широком седле по-турецки.