Владимир Гриньков - Я – телохранитель. Киллер к юбилею

Его ложь оказалась для Ани вполне приемлемым объяснением. Тапаев, судя по всему, уже не раз озвучивал свои распоряжения, не утруждая себя обоснованием предпринимаемых им шагов. Он распоряжается — все безоговорочно выполняют. Аня вот, например, даже не удивилась.

— Хорошо, — сказала она, глядя в пол. — Я вас поняла.

Подразумевалось, что она услышала собеседника и теперь хотела бы побыть одна. Но телохранитель не торопился уйти.

— Рита скучает, — сообщил он тоном человека, который не прочь немного поболтать, поскольку у него море свободного времени. — Вы уж не забывайте вашу подругу, пожалуйста.

И опять Аня сказала:

— Хорошо.

— Только я теперь боюсь за Виктора, — засмеялся Китайгородцев.

При упоминании о Викторе она насторожилась. Анатолий демонстративно этого не заметил.

— Это я вспомнил ту историю, — продолжил он, — когда вы с Ритой на курорте иностранца напоили.

Девушка несмело улыбнулась в ответ.

— Вы, наверное, это придумали, Аня — напоить?

— Почему же я?

— Рита не смогла бы. Я её хорошо знаю.

— Я уже не помню, если честно…

Её явно тяготило присутствие постороннего.

— Я просто логически рассуждаю, — давил Анатолий. — Вы — более активная. Лидер. И с Ритой именно вы первая заговорили там, на курорте, а не она с вами…

— Вот и неправда. Она ко мне обратилась.

— Неужели?

— Можете у неё спросить.

— Она — хорошая подруга?

— Да.

— Что больше любит делать, если не секрет — рассказывать что-либо или слушать других?

— Слушать.

— Вас она расспрашивала о чём-нибудь?

— О чём именно?

— О вашей семье… О вашем отце…

Это было важно. Очень важно.

— Нет.

— Разве? — приподнял бровь Китайгородцев.

Вот если бы Рита расспрашивала подругу о её отце, стараясь выведать интересующие её подробности! Этакий засланный казачок в юбке!

— Нет, я точно помню. Да и зачем ей? Нам было так весело и так хорошо…

— Но вы сказали, что она внимательно вас слушала? Значит, вы что-то ей рассказывали?

— Про свою учёбу ей рассказывала… Про друзей…

Она старательно смотрела мимо него. И непрерывно теребила «молнию» своей куртки. Движения были порывистые. Нервные.

— Извините меня за мою назойливость, — Анатолий обаятельно улыбнулся. — Я пойду, пожалуй.

Едва он переступил порог, Аня захлопнула за его спиной дверь. Отгородилась.

Китайгородцев обедал в тапаевской приемной, куда Богданов принес поднос с едой. Сам клиент из своего кабинета не выходил. Сидел в глубоком кресле в крайне дурном расположении духа и нагружался коньячком. Если дело так пойдет и дальше, то неминуемо последует послеобеденный сон, а там уже и до ночи недалеко — и клиент все время на месте, никуда не рвется и никого не принимает… Просто воплощенная мечта любого телохранителя!

Вновь Богданов появился, когда Анатолий невнимательно ковырял вилкой в тарелке. Начальник тапаевской охраны, судя по его возбуждённому виду, лестницу, ведущую наверх, преодолел на одном дыхании.

— Толик! — жарким шёпотом произнес Андрей Ильич, кося взглядом на дверь кабинета. — Скворцова приехала! С сыном!

Эта фамилия уже была известна Китайгородцеву. Много лет назад женатый человек Тапаев завёл себе любовницу. Ту самую Скворцову. Связь длилась несколько лет. Потом они разошлись. Женщина хотела, чтобы Генрих Эдуардович ушёл из семьи и женился на ней. Он не решился. В семье у него было двое детей. У Скворцовой от него — один. Может быть, он сделал выбор между двумя вариантами сугубо арифметически. Так сказать, два-один в пользу семьи. Может, другие какие-то резоны у него были. Богданов, посвящавший Анатолия в тайны тапаевской семьи, не сумел объяснить внятно. В общем, в результате бизнесмен лишился и любовницы, и рождённого ею сына. Скворцова оказалась женщиной неглупой и смогла из своего положения выжать максимум возможного. На первых порах она ещё позволяла Тапаеву видеть сына хотя бы изредка, но очень скоро эти встречи по её же инициативе прекратились. Олигарх скучал и слал на содержание мальчишки деньги. Скворцова говорила, что он жадничает и не выполняет финансовых обязательств перед своим сыном. Тапаев посылал денег ещё, но сына так и не видел… И вот они приехали вдвоём!

— Ты эту Скворцову знаешь? — спросил Китайгородцев, отодвигая тарелку.

— Видел один раз. Приезжала, когда тут не было его жены.

— Что за женщина?

— Боевая, — кратко охарактеризовал Скворцову Богданов.