Владимир Гриньков - Я – телохранитель. Киллер к юбилею

— На втором этаже буду я. Охранника, который обычно дежурит у тапаевского кабинета, заберешь вниз. Я его подменю.

— Хорошо.

— Как у тебя отношения с местной милицией?

— Нормальные отношения.

— А у Тапаева?

— Они с ним в контрах.

— Почему?

— Не знаю я. Это их дела.

— Понятно. Но на милицию можно рассчитывать в случае чего?

— Вполне.

«Дом… Охрана…»

— Вот здесь поставь своего человека!

— Сделаю!

«Гостиная… Дежурит… Глаза — сонные…»

— Не спи на посту! Я тебя уволю к чертовой бабушке! У тебя дети есть?

— Девочка.

— Зовут её как?

— Маша.

— Вот я тебя уволю, если будешь носом клевать, и твоя Маша будет ходить голодной. Ты меня понял?

— Понял.

— А ты проследи за ним, Ильич.

— Хорошо.

«Лестница… Коридор… Приемная… Охранник…»

— Этого, Ильич, отправь к двери, как я сказал.

— Хорошо.

— На себя возьми коридор первого этажа. Своим ребятам поставь задачу: никого в дом не впускать без моего разрешения! В дом имеют доступ только твои охранники, ты, сам Тапаев, Аня и Роман!

— А родственники его?

— Я что-то неясно сказал?

— Я понял, Толик.

— Всё, иди вниз. И не забудь отправить человека на проселок.

— Сделаю.

В тапаевский кабинет Китайгородцев вошёл, предварительно постучав. Хотя ему хотелось вбежать, ворваться — убедиться, что с клиентом все в порядке.

А с ним и так всё было в порядке. Он сидел за рабочим столом и разговаривал по телефону. Жестом показал Анатолию, что тот может присесть.

— Ну, ты сам реши, отправлять им этот факс или нет, — говорил клиент своему невидимому собеседнику. — От них платёжка пришла, как они обещали? Не пришла? Вот отправляй им в таком случае факс, а дальше делай так, как мы с тобой договаривались…

Легкое раздражение угадывалось в его голосе. Так бывает с людьми, которых против их воли пытаются привлечь к участию в делах, им попросту неинтересных. Тапаеву его бизнес, видимо, уже был неинтересен. Он собрался его продавать. А ему докучают какими-то факсами…

Положил трубку на рычаг, перевёл взгляд на гостя — с чем, мол, пожаловал?

— Нужна милицейская подмога, Генрих Эдуардович, — сказал Китайгородцев. — Если у вас есть такая возможность, свяжитесь, пожалуйста, с местным отделом милиции, пусть они помогут людьми. Человек десять! Срочно!

— А что случилось? — осведомился Тапаев таким тоном, каким обычно многоопытные родители осаживают своих излишне возбуждённых и шумливых детишек.

Анатолий как будто бежал-бежал, да и шмякнулся со всего разбега о невесть откуда появившуюся у него на пути кирпичную стену. Но взял себя в руки, пояснил:

— Ваш начальник охраны обнаружил подкоп. Здесь — чужие!

— Где — чужие? — тем же тоном уточнил клиент.

— Здесь, на территории.

— А может — снаружи?

— Может, и снаружи, — подтвердил Китайгородцев, хотя лично ему эта версия не представлялась бесспорной.

— И что дальше? Будет штурм? — В тапаевских интонациях угадывались недоверие и насмешка. — В моем доме есть охрана. Моя охрана. Плюс вы, московские зубры. Я плачу деньги за то, чтобы меня охраняли, а мне предлагают еще и милицию вызвать! Почему бы в таком случае не стянуть сюда еще и подразделения Министерства по чрезвычайным ситуациям, не попросить подмоги у близлежащей воинской части, да с комбината не вызвать стрелков-вохровцев?

— Нам не хватает людей! — терпеливо объяснил телохранитель.

— Так вызовите из Москвы своих коллег.

— Неужели вам дешевле обойдется их перелет, чем…

— Да, — кратко подтвердил клиент и посмотрел на Анатолия взглядом, в котором по-прежнему нельзя было прочитать ничего.

Что-то у него действительно не клеилось с местной милицией, судя по всему.

— Я могу прямо от вас позвонить в Москву? — спросил Китайгородцев.

— Естественно.

Анатолий набрал телефонный номер Хамзы.

— Роман Александрович? Это я, Анатолий. У меня — проблемы. Мне срочно нужны люди. Как можно больше. Человек десять. Полная экипировка. Шлемы. Бронежилеты — пятый класс. Ружья. Да, режим демонстративной охраны. Необходимо, чтобы они прилетели уже сегодня. Сообщите мне номер рейса и время вылета. Пусть они привезут дополнительные бронежилеты — для клиента, для моей подопечной и для нас с Костюковым. Хорошо, я буду держать вас в курсе…

Положил трубку. Тапаев, судя по его виду, не без труда сохранял выражение спокойствия на своем лице. Всё-таки не удержался от того, чтобы спросить: