Александр Тамоников - Ледяное взморье

— Служи, Максим, служи!

Платов дал команду офицерам НКВД, те подошли вплотную к самолету.

Шелестов спросил:

— Семья гауптмана в безопасности?

— Да. Не в Швейцарии, конечно, у местных патриотов, но — в безопасности.

— Я обещал, что ему сохранят свободу, в смысле не отправят в лагерь.

— А вот это ты поспешил. Впрочем, я договорюсь, его определят в отдельный изолятор.

— Я еще обещал ему связь с семьей.

— Не много ли ты наобещал?

— Да я готов был обещать ему что угодно, лишь бы заставить лететь.

— Понимаю. Попробуем что-нибудь придумать. А может, действительно переправим в Швейцарию. Ты об этом не думай. Особо расстилаться перед ним никто не станет. Пусть благодарит, что живой. Давай ребят сюда.

Сосновский и Буторин уже вышли из самолета.

Платов пожал им руки, спросил Сосновского:

— Что за вид, капитан? Галифе, сапоги немецкие, рубашка, а где китель?

— Да сбросил сдуру вместе с ремнем и фуражкой. В кабине пожалел, все же на высоте — не Ташкент, мягко говоря.

— Давайте в «ЗиС».

Платов окликнул старшего группы офицеров НКВД:

— Капитан, забирайте из кабины изменника и — в фургон его. Вам всем ехать с ним.

— Есть, товарищ старший майор.

— Ну а мы, — Платов взглянул на Шелестова, — поедем на моей «эмке».

— В НКВД?

— А ты предпочел бы Кремль?

— Ни в коем случае.

— В наркомат. Товарищ Берия уже ждет.

— Изменника?

— И изменника, и группу. Потом отправлю вас на базу.

— Как насчет того, чтобы встретиться с Лидией?

— Соскучился?

— Не то слово.

— Это вопрос к Берии, я поддержу.

— Спасибо.

— Давай в машину.

Кортеж направился в Москву, на площадь Дзержинского, в наркомат внутренних дел. Немецкий бомбардировщик отогнали в укрытие, выставили охрану, накрыли маскировкой.

Грунова в форме полковника вермахта конвой передал бойцам группы. Они завели его в здание. Там в кабинете Берии были уже Платов и Шелестов.

Нарком стоял у окна.

— Прибыл старший майор Платов.

— Пропустить.

Начальник IV Управления и командир боевой группы майор Шелестов ввели бледного как мел Грунова.

Берия обернулся. Платов вскинул руку для доклада, но нарком остановил его:

— Отставить, Петр Анатольевич. — Бросил взгляд на Шелестова: — Приветствую, майор.

— Здравия желаю, товарищ генеральный комиссар.

Берия подошел вплотную к Грунову:

— Ну, что, подонок, прогулялся к немцам? Смотрю, и форму тебе выдали, и звание полковника присвоили, наслышан о твоем назначении. Сколько солдат и офицеров успел положить на линии фронта?

Грунов, заикаясь, проговорил:

— Я… товарищ Берия…

Генеральный комиссар ударил предателя по щеке:

— Какой я тебе, товарищ, мразь?

— Извините, гражданин Берия. Я… я не виноват, меня вынудили… обманули… я… до последнего не знал, что вышедшие из леса у Стереньки красноармейцы на самом деле фашисты. Они… предъявили документы…

Берия рявкнул так, что задребезжали стаканы с графином:

— Прекрати, мразь! Ты еще будешь мне врать? Ты все прекрасно знал, и этому есть неопровержимые доказательства.

— Нет, гражданин Берия…

Но генеральный комиссар уже давил на кнопку вызова помощника.

Появился старший лейтенант госбезопасности:

— Слушаю, товарищ генеральный комиссар.

— Вызови конвой, этого… — он указал на Грунова, — в подвал, следователям работать в самом жестком режиме. Подготовить документы к передаче в трибунал.

— Есть, товарищ генеральный комиссар.

Вскоре четверо сержантов практически вынесли обессилевшего Грунова из кабинета наркома.

Берия залпом выпил стакан воды.

— Вывел из себя, подонок.

Платов спросил:

— Его будут судить?

— А ты удивлен?

— Да такого нужно сразу к стенке ставить.

— Товарищ Сталин еще до операции говорил об открытом процессе, чтобы другим неповадно было.

— Да, конечно.

Берия подошел к Шелестову:

— Что, майор, трудно пришлось?

— Нет, товарищ генеральный комиссар, практически вся подготовительная часть операции — заслуга «Гудвина», капитана госбезопасности Ремезова, мы только захватили пилота, аэродром и самолет.

— И это ты называешь «только»? Аэродром-то наверное, охранялся?

— Ерунда — отделение солдат. Даже не СС и СД. С ходу уничтожили. Ремезов передал, что вечером выйдет на связь, сообщит обстановку в Риге. А там сейчас весело.

Берия улыбнулся:

— Еще бы. Как старался Гиммлер засекретить объект «Тайфун», какие ходы предпринимал, даже прорыв линии фронта, сколько надежд возлагал на будущих ликвидаторов, и все пошло прахом. Не уверен, что ему после этого придется долго руководить Главным управлением имперской безопасности, впрочем, он личный друг Гитлера, но это, как ты, майор, сказал — ерунда. Придет время, всех их на чистую воду выведем.