Александр Тамоников - Ледяное взморье

Рейтель спокойно произнес:

— Да, господин майор. «Тайфуна» больше нет.

Рядом раздались выстрелы «ТТ».

— А это что? — полковник смотрел непонимающими глазами на офицера СС.

— «ТТ», пистолет.

Краус проговорил:

— Получается, вы спасли нам жизнь, герр оберштурмбаннфюрер? Хотя «ТТ», точное наведение «Ил-4»…

— Не ломайте голову, майор. Это вас уже не касается.

Рейтель выхватил из расстегнутой кобуры «вальтер» и дважды выстрелил в Крауса. Пуля мгновенно убила замешкавшегося начальника центра. Грунов все понял, рванул было в лес. Но налетел прямо на Сосновского. Капитан ударил его кулаком, сбил с ног, бросился вязать предателю руки:

— Отвоевался, мразь!

Подоспел Рейтель, глянул на Сосновского:

— Что за стрельбу ты открыл?

— Наряд с КПП попытался бежать. Пришлось уничтожить.

Подошел Шелестов.

Рейтель кивнул ему:

— Посмотрим, что осталось от «Тайфуна»?

— Меня больше волнует Грунов. Он цел?

— Цел. Вон лежит у ног твоего капитана.

Командир группы, помрачнев, приказал:

— Миша тащи эту сволочь к машине.

— Есть, командир.

— И смотри, чтобы с его головы ни один волос не упал.

— Понял.

Рейтель с Шелестовым подошли к кустам. Сейчас они уже не укрывались. Южным ветром дым и гарь снесло за реку Гетабу и дальше, к морю.

Бывший учебный центр «Тайфун», детище Генриха Гиммлера, представлял собой жалкое зрелище. Разрушено было практически все. Не было ни одной казармы, ни палаточного лагеря, ни КПП, ни столовой, ни моста — одни только воронки. Даже от столбов с колючей проволокой и вышек остался один мусор.

— Отличная работа! К машинам!

Все кинулись по местам. Пилот посмотрел на Рейтеля:

— Что это значит, оберштурмбаннфюрер?

— Это значит, что секретный объект, к которому вы, по счастью, не имеете отношения, уничтожен.

— Тогда зачем вы захватили меня?

— Вы еще не пришли в себя, гауптман?

— Пришел.

— Тогда должны понять, для чего мы вас захватили. Диверсионная группа выполнила задачу, ей надо вернуться в Москву. Вопрос, как это сделать? Ответ — только по воздуху.

Шварц побледнел:

— Вы хотите угнать самолет?

— Нет, его угоните вы, у нас нет пилотов. Находясь под воздействием специального препарата, вы заверили, что сможете управлять «юнкерсом» и в одиночку. Вот и полетите.

— Нет, это невозможно. Меня обвинят в измене! А моя семья? Жена Зельма, дочки: Барбара — восьми лет, Адела — четырех, родители супруги — их же всех расстреляют. Или бросят в концлагерь. Нет, я не могу. Можете убить меня прямо здесь.

Рейтель вздохнул:

— Ваше отношение к семье похвально. И ведете вы себя достойно, дело только в том, что и ваша супруга с дочерьми, и ее родители находятся не в Мюнхене, где они проживали, а в небольшой деревушке у границы со Швейцарией. Вынужден предупредить, откажетесь — их расстреляют наши люди. Соглашайтесь лететь, тогда всю вашу семью переправят в Швейцарию. Как видите, выбор перед вами, с одной стороны, сложный, с другой — простой. Только «да» или «нет», от этого будет зависеть и ваша жизнь, которой, возможно, вы не дорожите, и жизнь ни в чем не повинной семьи.

Шварц посмотрел на разведчика:

— Если вы пошли на такое, значит, без меня вам не улететь. Поэтому если я пожертвую с собой, то вы не уйдете, а моя семья останется в живых. Собственная судьба, конечно, меня волнует, но я пожертвую собой ради семьи. Можете в этом не сомневаться.

— И вновь вы, гауптман, заблуждаетесь. Если сегодня с аэродрома Зирбе не взлетит «юнкерс» в направлении Москвы, ваша семья, независимо от причин, будет немедленно уничтожена. Решайте, гауптман, пока мы едем к аэродрому.

Летчик задумался:

— Мне нужны гарантии.

— Гарантии чего?

— Того, что моя семья в Швейцарии.

— Здесь мои слова — пустой звук, что бы я ни говорил, какое слово ни давал бы, вы мне не поверите. Убедиться, что ваша семья в безопасности, вы сможете в Москве. Вам предоставят возможность связаться с женой по дипломатическим каналам.

— А потом меня арестуют и отправят в концлагерь.

— У нас нет концлагерей. Это во-первых. Во-вторых, старший нашей группы имеет выход на наркома внутренних дел, надеюсь, фамилия Берия вам что-нибудь говорит?

— Конечно.

— Так вот, я гарантирую, что вас поместят туда, где вы не будете испытывать неудобств. Вас не арестуют. Решайте быстрее, скоро селение Зирбе.

Гауптман вздохнул:

— Я согласен. Но в захвате самолета участвовать я не буду. И стрелять в солдат охраны не буду.