Андрей Воронин - Му-му. Заброшенная могила

— Алиса Иннокентьевна, зайдите ко мне, — вызвал Хвостов секретаршу, серьезную сорокалетнюю женщину, оставшуюся ему в наследство от предшественника.

Когда та показалась на пороге кабинета, он велел:

— На восемнадцатое число созываем расширенное совещание. Это будет пятница, так? Насколько я знаю, в этот день Купцов проводит в мэрии свое совещание вместо мэра, который отбыл в отпуск. Так что его лучше в известность не ставить.

— Кого приглашать, всех руководящих сотрудников? — спросила Алиса.

— Именно. Руководителей всех кладбищ и всех служб.

— Хорошо, Матвей Иванович, — секретарша что-то пометила у себя в блокноте. — Но Купцова я бы на вашем месте все-таки проинформировала. Это ведь будет не просто планерка…

— В том-то и дело, что не просто… Хотя ладно. Он ведь в лучшем случае вместо себя кого-нибудь пришлет. Сам явиться по-любому не сможет…

— Зато он вас сможет в приказном порядке на свое совещание в мэрию пригласить, — резонно заметила Никонова.

— Резонно, — согласился Хвостов. — Что ж, выпишите мне до пятницы командировку… Скажем, в Минск. Цель командировки… — он задумался, — обмен опытом с тамошними специалистами. Кстати, давно съездить хотел. А в пятницу созывайте всех на пятнадцать часов.

— Вот, мать его! — выругался Купцов, узнав от Загряжского о том, что мерзопакостный Хвостов сделал неожиданный ход конем. — И в мэрии совещание не отменишь, и этого гада не вызовешь… Короче говоря, вам придется дать ему открытый бой. Иначе он всех вас переломает. Жопой чувствую, он решил начать войну.

— А что он нам сделает? — сморщился Загряжский, не любивший пахнувшие «туалетно-бордельной филологией» остроты своего настоящего босса. — Не уволит же всех скопом…

— Он может, — махнул рукой заместитель мэра. — Тем более я сам с субботы в отпуске, на исполнение обязанностей Гаврилюк заступает. Конечно, ежели что-нибудь спешное, придется отменить. В общем, так. Свяжись с Ферапонтовым, я ему дал задание любыми путями найти «дырки» в работе этого «правдоискателя». Главному экономисту это по плечу, тем более что Хвостов ему вроде доверяет. Подготовьтесь, вы должны встретить его во всеоружии. В противном случае всем кирдык.

За день, оставшийся до совещания, Загряжский, используя выданный Купцовым карт-бланш, развернул бурную деятельность. Вернувшись к себе на кладбище и выгнав всех из конторы, — мало ли что, стуканул же кто-то Хвостову о перестрелке — он набрал номер телефона.

— Ферапонтова, пожалуйста! Егор Кузьмич? Это Загряжский. Пересечься бы надо. Приеду через часок в кафе. Добро?

Ферапонтов что-то хрюкнул в ответ и положил трубку. Говорить ему было тяжело — накануне он весьма чувствительно получил по морде в собственном дворе от какого-то алкаша, которому сделал замечание на предмет распития на лавочке спиртных напитков. Причем сделал он это в такой форме, что поднаторевший в матерных диалогах алкаш уронил челюсть, но, когда он ее нашел, челюсть пришлось искать самому Ферапонтову. На больничный он, правда, не пошел, зная, что понадобится «высокому начальству».

Когда Загряжский прибыл в кафе, где они обычно встречались с главным экономистом «кладбищенского управления», он вытаращил глаза:

— Что это с тобой, Егор Кузьмич?

— Не трави душу, Владлен Амосович, — ответил тот, прикрываясь ладонью. — Говорить трудно…

— A-а, ясно — в «Астории» поужинал, — процитировал Загряжский Шарапова из сериала «Место встречи изменить нельзя». — Ну ладно. С кем не бывает… Вот что: нужен компромат на Хвостова. Ты же задание получил! Как продвинулся?

— Нету у меня против него ровным счетом ничего. Он чист, как слеза младенца. И бывают же такие…

— Не бывает таких, Егор Кузьмич, — отмахнулся Загряжский. — Просто хорошо концы в воду прячут.

Ферапонтов помолчал, массируя живописный синяк на челюсти, переходивший на пухлую щеку.

— Я тебе что, Берия? У меня возможностей поменьше, чем у него. По работе, еще раз говорю, он чист. В личной жизни? Это не для совещания. Да и там тоже особо ничего не накопал. Ну есть у него любовница, тоже в системе администрации работает, психолог. Да про это все знают…

— И больше ничего?

— Ничего. Не подроешься под него, со всех сторон закрыт. Да и «правильный» он, как Павка Корчагин. Скажи Купцову, что я ничего сделать не смог.

Тем временем официант принес заказ. Поскольку двигать челюстями Ферапонтову было тяжело, он заказал лишь графинчик водки, грибной салат и бульон. Загряжский же решил пообедать на всю катушку.