Андрей Воронин - Му-му. Заброшенная могила

— Господин Купцов? Это Бояров. Моего босса арестовали сегодня утром. Был обыск, все нашли…

— Как «арестовали»? Что нашли? Впрочем, что это я… Давай подробнее!

Демьян рассказал все как было, добавив, что Косовского, судя по всему, взяли дома. Во всяком случае, так он понял из разговоров следователей, ведущих обыск и предварительный допрос.

— Это… Дорогин? — спросил Купцов, наливаясь яростью.

— Скорее всего… Вы же в курсе, что бабкины родственники к нему ходили. Да и мы, по-видимому, прокололись — в деле с бабкой участвовал какой-то нотариус, которого знал только один наш сотрудник, Добровольский. Скорее всего, оба они на него и работали. В общем, скажите Дорогину спасибо. И сабельки припрячьте, мало ли что… Самое хреновое, что они бабкино завещание нашли у Косовского в сейфе.

— Вот долбаки, — сплюнул Купцов. — Ну, пусть только кто-то из вас попробует что-то лишнее ляпнуть!

— Мы не самоубийцы…

— Вот и я думаю. Попробую Косовского отмазать. Гарантий не дам, конечно…

Визит Купцова к Дорогину так и не состоялся. Заместитель мэра навел справки и выяснил, что за спиной сыщика стоят такие люди, которых лучше не трогать.

— Ну, Виктор, дело с погребальным бюро закроем без тебя, — сказал Дорогин, которому уже было известно о разгроме «Вечного света». — Ты переключайся на цыган. Больше ни кладбищами, ни (Дорогин шутовским жестом прикрыл рот рукой) блядством занимать тебя не стану. Ребята все ходы и выходы там узнали, за цыганами присматривают, так что тебе нужно будет благополучно попасть под машину Герасимовой невестки. Удачи!

Кто и когда доложил Матвею Хвостову о перестрелке на Троекуровском кладбище, навсегда осталось загадкой. Правда, «источник информации» не уточнил, кто и кого «гасил» среди старых и новых могил, но сам факт наличия, а потом таинственного исчезновения двух, а то и более трупов на территории вверенного объекта привел Хвостова в бешенство.

Он тут же вызвал смотрителя кладбища и устроил ему такой грандиозный разнос, что стены дрожали. Маленький лысый смотритель равнодушно глядел прямо перед собой и ждал, пока начальственный гнев иссякнет.

— Извольте объяснить, Владлен Амосович, — сцепив руки в замок, произнес Хвостов. — Почему вы сами мне не доложили, что на кладбище был такой… инцидент? Кто и с кем там затеял разборку?

— Удивляюсь я, и какой же «доброжелатель» вам мог такую ерунду донести? — пробормотал Загряжский, вытирая платком потную лысину. — Не было никакой перестрелки… Никакой разборки… Во всяком случае, с участием моих работников. А за бандитов я не отвечаю. Да и, в конце концов, наличие трупов на кладбище — дело обычное. Одним больше, одним меньше…

Хвостов прищурился и хотел уже выдать смотрителю кладбища, носившего знаменитую на Руси дворянскую фамилию, очередную порцию нравоучений, уже открыл было рот, чтобы объяснить ему, почем нынче совесть, но вдруг вообще раздумал что-то говорить. Понял — бесполезно. Сказал только:

— Там на некоторых памятниках остались следы пуль. Чтобы завтра же навели порядок. Понятно?

— Да чего уж… Наведем. Только никаких следов от пуль я там не видел. Вы еще скажите, что там из базук стреляли…

— Насчет базук не знаю, а вот взрывы и стрельба на вверенном вам кладбище стали «обычным» явлением. По вашему же выражению. Где ваши сторожа, в конце концов? То у них могилу взрывают два раза подряд, то перестрелку затевают… Разберитесь. Иначе обещаю вам большие неприятности. Вплоть до увольнения.

Отправив Загряжского восвояси, Хвостов надолго задумался. Ситуация явно выходила из-под его контроля. Матерые кладбищенские смотрители не только отказывались считать его полноправным начальником, но и открытым текстом игнорировали все распоряжения Хвостова. За всем этим угадывалась толстая волосатая лапа заместителя мэра, имевшего право дезавуировать приказы своего слишком самостоятельного подчиненного. Нужно было что-то решать.

Матвей Иванович уже достаточно долго пребывал в должности «кладбищенского директора», чтобы постичь все нюансы этой службы. Теперь он считал себя более-менее зрелым специалистом московского «погребального дела» и мог позволить себе говорить с «корифеями» на равных. Ежемесячные совещания, которые он созывал до этого, сводились всего лишь к отчетам лиц, ответственных за какое-либо направление похоронного бизнеса, сам он в основном слушал и вникал. Нынче же предстояло расставить все точки над «i».