Микки Спиллейн - Охотники за девушками

— Что же? — Повернув голову, я наблюдал за ним. Он был из тех, кто умеет скрывать свои мысли, но я знал, на что он намекает сейчас.

— Ты был слабаком несколько часов назад.

— У меня и сейчас все болит.

— Ты знаешь, о чем я говорю. Ты был пьяницей до недавнего времени.

— Я бросил эту привычку.

— Почему?

— Кажется, помогли старые друзья.

Оп улыбнулся мне, наклонился вперед и скрестил руки.

— Что тот парень рассказал тебе?

— Ничего, — солгал я.

— Полагаю, что знаю. Знаю единственную причину, которая превратила тебя из отъявленного алкоголика в смертельно трезвого в считанные минуты.

— Так скажите мне, док.

Лери посмотрел на меня, улыбнулся и откинулся на спинку стула, наслаждаясь каждой секундой этой сцены. Когда он убедился в том, что я правильно реагирую, то сказал:

— Этот парень назвал имя убийцы.

Я отвернулся, а когда вновь посмотрел на него, он все еще улыбался. Я смотрел на потолок, не отвечая и предоставляя ему думать, что он хочет.

— А теперь ты можешь поступать по своему усмотрению, — сказал Лери.

— Я еще ничего не решил.

— Нужен тебе какой-нибудь совет?

— Нет.

— Тем не менее тебе лучше бы рассказать Пату. Он тоже этого хочет. Что же останавливает тебя?

— То, что мне сказал тот человек, я не скажу.

— Пат собирается обвинять тебя!

— Очень хорошо, когда вы уберетесь отсюда, я вызову адвоката, который разделается с Патом. Так ем}и и передайте.

— Передам. Но для твоей же пользы, подумай ещ^ разок. Это будет лучше для вас обоих.

Лери встал, теребя пальцами поля шляпы. Что-то изменилось в его лице, он слегка усмехнулся.

— Расскажу тебе кое-что, Майк. Я так много слышал о тебе. Мыс тобой словно старые приятели. Пойми только одно. Я действительно стараюсь помочь. Иногда очень трудно быть и врачом и другом.

Я усмехнулся в ответ:

— Разумеется, понимаю. Забудь, что я собирался дать тебе в зубы. Возможно, ты действительно спасаешь мою башку.

Он засмеялся, кивнул, пожал мне руку и удалился. Не успел он дойти до конца коридора, как я уже спал.

Маленький человечек, тихий, выглядевший весьма непримечательно— никаких проявлений грубости, пока ты не научишься читать в его глазах. Он словно располагал всем мировым временем, и у него не было иного занятия, как изучать века.

Наконец он ожил. Подождал, пока я полностью проснусь. Открыл маленькую кожаную папку и проговорил:

— Арт Рикербай. Федеральное бюро расследований.

— Нет, — сказал я с сарказмом.

— Вы довольно долго спали.

— Который час?

Не глядя на часы, он ответил:

— Пять минут пятого.

— Довольно поздно.

Рикербай пожал плечами, не отрывая глаз от моего лица.

— Но не для таких людей, как мы, — сказал он мне. — Это никогда не поздно, не так ли? — Он улыбнулся. Но глаза за очками вовсе не улыбались.

— А нельзя ли яснее, приятель, — сказал я.

Он кивнул, улыбаясь:

— Способны вы, скажем, на связный серьезный разговор?

— Вы читали мою медицинскую карту?

— Да. И говорил с вашим другом, доктором.

— О’кей, — сказал я. — Почему понадобилось вмешательство ФБР? Я ничем не занимался в течение нескольких лет.

— Семь лет.

— Долгое время, Арт, долгое, у меня нет удостоверения, нет револьвера. Я даже ни разу не переходил границу штатов. В течение семи лет я глушил в себе все желания к действию, и вдруг неожиданно появляется ФБР. — Я смотрел на него, пытаясь найти ответ на его лице.

Он был прав. Это было очень давно. Но это могло бы случиться и вчера. Я все еще видел ее лицо, золотистый оттенок кожи, ее удивительные волосы и глаза. А теперь она была мертва.

— Итак, Майк?

Не было смысла дурачить его.

— Я стараюсь не думать об этом. — Затем я почувствовал странное ощущение и увидел, что он начинает понимать. Маленькие морщинки вокруг его глаз углубились. — Вы знали Коула? — спросил я.

Трудно было сейчас определить цвет его глаз.

— Ой был одним из нас, — ответил Рикербай. — Мы были близки с ним, Хаммер. Я тренировал его. У меня никогда не было сына, и он мне был роднее сына. Возможно, теперь ты знаешь, почему я завел разговор о твоем прошлом. Тот, кто умер, был мне дорог, и я должен найти убийцу. Это тебе кое-что прояснит. Так же, как и ты, я пойду на любые крайности, чтобы схватить того, кто это сделал. Я дал себе обещание, Хаммер, и думаю, ты понимаешь, о чем я говорю. Ничто не остановит меня, а ты для меня исходная точка. — Он передохнул, снял очки, протер их, надел и продолжал — Ты это понимаешь?