Микки Спиллейн - Охотники за девушками

— Да.

— Ты уверен? — Теперь его тон изменился. — Потому что, как я сказал, меня ничто не остановит.

Сейчас он был беспощадным. Очень часто у людей заранее складывается мнение о таком человеке, как о каком- то великане, с широченными плечами, с острыми скулами и неправдоподобной челюстью. Они ошибаются.

Это беспомощные на вид люди, но на самом деле они иные. Категория людей, которые вообще ни перед чем не останавливаются, а те из них, кто практикуется в умении уничтожать, — самые жестокие. Арт Рикербай был из таких.

— Вы заявляете это официально? — спросил я.

— Нет, только стараюсь убедить вас.

Я кивнул:

— О’кей, меня это убедило.

— Так что же Коул?

— Это уже другое дело.

— Но не для меня.

— Слушай, Арт. Ты не в том меня убедил. Я тоже достаточно сильный.

— Больше нет, Хаммер.

— Чтоб ты сдох.

Он встал вежливый, но жестокий.

— Может, мы все-таки закончим с этим здесь?

— Ты меня торопишь, дружище.

— Просто существует замысел, с которым ты должен ознакомиться.

Я опять начал уставать, но на эти его слова осклабился:

— Фараоны. Проклятые фараоны.

— Ты сам им был когда-то.

— Я и не прекращал им быть.

— Тогда давай действовать вместе.

На этот раз я повернул голову и взглянул на него.

— Мне нужен один день и еще кое-что, в чем ты можешь мне помочь.

— Продолжай.

— Помоги мне выбраться к чертям отсюда.

— А тогда что?

— Возможно, я расскажу тебе кое-что, а может быть, и нет. Если ты не поможешь, я сам выберусь отсюда, но тебе сделать это легче. Меня не касается, каким образом. Выбирай.

Рикербай усмехнулся.

— Я выпущу тебя отсюда. Это не трудно. И ты получишь свой день.

— Спасибо.

— Затем придешь ко мне, чтобы не пришлось разыскивать тебя.

— Обязательно, дружище, оставь свой телефон.

Он что-то сказал, но я не разобрал, так как начал засыпать и долгожданная темнота спокойно и мягко укутала меня.

Он оставил меня еще на три дня, и я наслаждался покоем. Затем появился высокий, худой мужчина, он принес мне одежду. Озабоченная медсестра, которой дали относительно меня другие указания, ничего не могла понять.

Когда я оделся, он вывел меня и усадил в черный «форд».

— Куда ехать?

Я назвал какое-то место в середине города, и через пятнадцать минут он остановился. Когда я выходил, он положил свою ладонь на мою руку и очень спокойно сказал:

— У вас один день, не больше.

Я кивнул:

— Передай Рикербаю спасибо.

Он дал мне карточку, где были указаны адрес и телефон дома, расположенного на Бродвее.

— Сам скажи ему, — ответил он и исчез в потоке машин.

В течение нескольких минут я разглядывал город совсем другими глазами. Было спокойное воскресное утро. Солнце едва проглядывало сквозь тухман, за которым крылся дождь.

Первый шофер оглядел меня с ног до головы и уткнулся в газету. Я ухмыльнулся, хотя ничего забавного не было. Засунув руки в карманы пиджака, в правом я обнаружил кем-то оставленные пять десяток.

— Спасибо тебе, Арт Рикербай, дружище.

— Я подозвал машину и распорядился ехать в Фоти- пайс. Когда он доставил меня туда, я подождал немного, чтобы убедиться, что за мной никого нет.

Никого. Если бы Пата или еще кого-нибудь известили о том, что меня выпустили, он не стал бы связываться со мной. Я подождал еще минут пять, затем двинулся на север.

Старик Дивей держит свой угол уже двадцать лет. Ему было за восемьдесят и уже приходилось надевать очки, чтобы различить лицо. Но лица друзей, их голоса, минутные беседы — всем этим он очень дорожил и с нетерпением ждал их. А я? Черт, мы с ним были давнишними друзьями. Когда-то он даже был посредником в моих делах. Всегда надежным, безотказным, всегда на месте.

Но сейчас его там не было.

Дэн-Дак Джоус, который работал временно уборщиком в Кловар-парке, сидел внутри палатки и, ковыряя в зубах, просматривал последний номер журнала «Кавалер». Только когда я остановился прямо около него, ои взглянул на меня, с трудом узнавая, а затем сказал:

— О! Хелло, Майк.

Я ответил:

— Хелло, Дэн-Дак. Что ты здесь делаешь?

•Он пожал плечами и поднял брови.

— Я помогал старику Дивею все это время.

— А где он сейчас?

Он снова выразительно пожал плечами.

— Вчера не появлялся. Сегодня та же история.

— С каких пор старик пропадает?

— Послушай, Майк. Он стареет. И доктор говорит, что его что-то беспокоит внутри. Весь этот год он страдает.

— У тебя ключи?