Микки Спиллейн - Охотники за девушками

— Майк, Майк, пожалуйста, Майк.

Когда я взглянул вниз, то увидел, что мои пальцы впились ей в локоть, а в глазах у нее стоят слезы. Я выпустил ее руку и глубоко вздохнул.

— Извините.

Она потерла руку и мягко улыбнулась:

— Все в порядке.

Я кивнул.

— Могу я помочь вам чем-нибудь?

— Нет, думаю мне здесь уже нечего делать.

Она еще раз прикоснулась ко мне.

— Мне не нравится такой конец, Майк. Вы одиноки. А это слабость.

— Да?

— Я так давно одинока, что в других распознаю это сразу же.

— Вы очень любили его, не правда ли?

Ее глаза моментально изменились, заблестели ярче, затем она ответила:

— Так же сильно, как вы любите ее, кто бы она ни была. — Ее пальцы сжались. — Это сильная боль. Я заглушала ее всякой общественной работой.

— А я пользовался бутылкой. Этот кошмар продолжался семь лет.

— Все уже прошло. Я еще нахожу кое-какие следы, но скажу вам, что это прошло.

— Прошло. Несколько дней назад я был пьяной скотиной. Я и сейчас скотина, но трезвая.

Я потянулся за шляпой и почувствовал, как она убрала свою руку. Она проводила меня до двери и открыла ее. Потом взяла меня за руку. Она проводила меня до двери и открыла ее. Потом взяла меня за руку, ее пальцы были твердые и прохладные.

— Благодарю за то, что вы потратили на меня время, миссис Нэпп.

— Пожалуйста, зовите меня просто Лаура.

— Конечно.

— А можете вы вернуть мне мою любезность?

— С удовольствием.

— Когда вы вернетесь?

— Я никто, чтобы возвращаться, Лаура.

— Возможно, для некоторых. Вы такой мужественный, у вас удивительное лицо. Все же, надеюсь, вы вернетесь, хотя бы для того, чтобы рассказать, как идут ваши дела.

Я притянул ее к себе. Она не сопротивлялась, подняла голову и поцеловала меня. И я поцеловал ее нежно, тепло, как бы говоря «Здравствуй», а не «До свидания».

И одно это прикосновение пробудило во мне чувства, которые, я полагал, давно умерли.

Глава 6

Спокойный голос в Ничаидж Броукерс сообщил мне, что я смогу встретиться с мистером Рикербаем через двадцать минут у автоматов на пересечении Шестой авеню и Сорок пятой улицы. Когда я вошел, он допивал кофе, такой спокойный, серенький человечек, у которого, казалось, запасено все время мира.

Я заказал себе кофе и сел напротив него.

— У тебя такие бурные часы работы в офисе.

Он улыбнулся. Но глаза были беспокойными. Они, казалось, жили своей собственной жизнью. Последний выпуск «Ньюс» был согнут на центральной полосе, где помещалась фотография мертвого старика Дився на полу. Полицейские обвиняли в этом местных террористов.

Рикербай выждал, пока я не заговорю.

— Я сегодня виделся с Лаурой Нэпп.

Он кивнул:

— Тут мы уже все тщательно проверили.

— Вы знаете о сейфе? У него была сигнальная система.

Опять он кивнул.

— Я же тебе говорил, что нет никакой связи между смертью сенатора Нэппа и Ричи. Если ты предполагаешь, что в сейфе были какие-нибудь важные государственные документы, то ошибаешься. У него были дубликаты всех бумаг, и мы их знали.

— Там были еще фальшивые драгоценности.

— Знаю. Сомневаюсь, что они еще что-нибудь установят. Очевидно, это оружие просто было использовано в различных целях. Между прочим, в Лос-Анджелесе с тех пор произошло другое убийство, в котором присутствовало то же оружие. Это было год назад, и жертвой стал торговец скотом.

— Да, это была не самая лучшая идея.

— И не оригинальная. — Он отодвинул свой кофе и уставился на меня. — Но меня не интересуют другие, кроме Ричи. — Он помолчал, затем добавил: — Думаешь ли ты сказать мне, что же Ричи рассказал тебе?

— Нет.

— По крайней мере, ты не обманываешь.

— Заткнись.

Он улыбнулся и пожал плечами.

— Объясни свою точку зрения.

— Коул — я хочу знать о нем.

— Я уже однажды сказал тебе.

— О’кей. Это тайна. Но сейчас-то он мертв. Тебе нужен убийца, мне он нужен тоже, а если мы не будем действовать вместе, то никто ничего не добьется. Попятно?

Он пальцами сжал чашку так, что побелели ногти. Прошла целая минута, прежде чем он пришел к этому решению.

— Можешь ли ты представить, сколько людей ищет этого убийцу? Скажу тебе. Я ничего не знаю о последней миссии Ричи и сомневаюсь, что смогу выяснить. Но одно я знаю — он не вернется сюда никогда. Он не выполнил указаний и был бы приговорен, если бы его не убили.

— Коул же был новичком, — сказал я.

Впервые Рикербай потерял хладнокровие. Его взгляд выражал замешательство.

— Это очень странно.